Лютый январь

Проблемы у блогера Арифходжаева начались летом 2021 года. Тогда он публично поругался с имамом по имени Аброр Мухтор Алий, научным сотрудником Центра исламской цивилизации Узбекистана. Алий, как и Арифходжаев, активно ведет свои соцсети.

Словесная перепалка между двумя блогерами в одной из мечетей Ташкента закончилась тем, что Арифходжаев, по словам очевидцев, назвал оппонента «двуличным». Спустя два дня после ссоры обидчика имама задержали по обвинению в мелком хулиганстве и арестовали на 15 суток. По окончании этого срока против него возбудили уголовное дело: неизвестные эксперты нашли в его постах публикации экстремистского толка, способные «посеять в обществе панику».

По данным правозащитников, внимание силовиков привлекли размышления Арифходжаева о том, правильно ли верующим поздравлять представителей других религий с их праздниками — рассуждения довольно безобидные для многонационального Ташкента, где мусульмане часто угощают соседей пловом на Курбан-байрам, а в ответ на Пасху получают куличи и крашеные яйца. В итоге дело Арифходжаева растянулось более чем на полгода, и для многих завершилось неожиданно — блогера приговорили к семи с половиной из восьми максимальных лет, предусмотренных статьей 244-1 УК.

В январе в Ташкенте завершился еще один громкий процесс над блогером — на скамье подсудимых оказался Миразиз Базаров, известный открытой критикой власти и призывами вывести из Уголовного кодекса статью о мужеложестве. В марте 2021 года несколько неизвестных избили Базарова, в том числе бейсбольной битой.

Предыстория инцидента такова: Базаров якобы призывал представителей ЛГБТ-сообщества собраться в центре Ташкента (в действительности, там собиралась тусовка поклонников аниме и кей-попа). Встреча привлекла внимание радикальных противников ЛГБТ. Между группами произошли стычки, несколько человек получили ранения. Тем же вечером было нападение на Базарова.

Общество разделилось: многие требовали найти и наказать нападавших на блогера, другие, напротив, открыто поддерживали вооруженных узбекистанцев. Например, упомянутый выше Аброр Мухтор Алий написал, что «нужно поцеловать руки мужикам, избившим Базарова».

Силовики не особо озаботились поиском нападавших, зато возбудили против Базарова дело о клевете, размещенной в интернете из корыстных побуждений. Позднее к делу добавили еще три эпизода. Как объяснял адвокат Сергей Майоров, Базаров публично обвинил трех блогеров в поддержке власти и работе на СГБ. Те обратились в суд с заявлениями о клевете, снабдив их официальными справками, что они не являются ни штатными, ни внештатными сотрудниками спецслужб. Одним из заявителей был тот самый Аброр Мухтор Алий.

В итоге суд приговорил Базарова к трем годам ограничения свободы. По сути, блогеру назначили домашний арест, запретили пользоваться интернетом и давать консультации психолога — это его основной источник дохода.

Редактор газеты «Самаркандский вестник» Анастасия Павленко считает, что на количество обвинительных приговоров влияет несколько факторов. В первую очередь, дело в «низкой правовой культуре и социальной ответственности» самих блогеров. По словам журналистки, они редко придерживаются «принятых в международном и узбекском праве стандартов» — например, могут показывать лица несовершеннолетних, которые подозреваются в правонарушениях, или игнорируют право жертвы насилия на анонимность. «Нет устойчивых знаний о понятии, что такое личная жизнь граждан. Кстати, и в законодательстве этот момент расплывчат», — отмечает журналистка.

Во-вторых, говорит Павленко, суды не обладают компетентностью в вопросах информатизации и правах журналистов. «Нет полной независимости судов от органов власти, о которой так много говорят, но воз и ныне там. В-третьих, как правило, блогеру или журналисту вменяют статью "клевета", "распространение ложной информации", однако доследственная проверка факта проводится крайне неудовлетворительно, с массой нарушений процессуального законодательства», — заключает Павленко.

Имам в законе

Дела Арифходжаева и Базарова совершенно разные, но объединяют их обвинительные приговоры и участие в процессах имама-блогера. Поэтому его личность стоит рассмотреть подробнее.

В конце 2018 года Аброр Мухтор Алий вызвал «поговорить по-мужски» оппонента в фейсбуке — музыканта Дильнура Камилова. Встреча состоялась в районе одного из ташкентских рынков. По утверждению Камилова, имам сразу кинулся его избивать. Он повалил мужчину на землю и бил ногами, остановившись только тогда, когда окровавленный соперник полностью прекратил сопротивляться. После чего Камилов слышал, как Мухтор Алий по телефону договаривался с кем-то, что надо «замять дело», и уехал. Музыкант сам вызывал себе «скорую», ему диагностировали сотрясение мозга, перелом носа, травму глаза, множественные ушибы.

Камилов провел в больнице пять дней. Он обратился с заявлением в МВД, вопрос даже был рассмотрен в суде. Но в итоге стороны пошли на мировую, а имам «попросил прощения за незаконные действия, совершенные в государстве, придерживающемся законов».

Мухтор Алий, судя по его высказываниям, сторонник насилия. В апреле 2021 года он открыто выступил по радио с докладом «как правильно бить женщин». Проповедник утверждал, что жены любят, когда их колотят мужья для профилактики или в воспитательных целях. Более того, они потом хвалятся перед подругами, что у них такие мужчины. В лекции научный сотрудник Центра исламской цивилизации привел и «рецепт» правильной агрессии. «Бить жену нужно не сильно, не причиняя боль, не оставляя синяков и не ломая части тела», — объяснял слушателям блогер.

Этот эпизод вызвал шквал критики в адрес Аброра Мухтор Алий. Ему даже пришлось удалить из своего YouTube-канала видео с выступлением. Правда, официальные власти не обратили внимания на слова имама. Как написал об этом эпизоде другой ташкентский блогер Никита Макаренко, «про законную сторону дела я вообще молчу, у нас таких персонажей сейчас не судят — наоборот, дают "зеленый свет"».

По информации узбекских медиа, Мухтор Алий практикует насилие дома. В 2018 году сообщалось, что он избил свою 21-летнюю беременную жену и выгнал ее на улицу. После этого абьюзер лишился должности имам-хотиба ташкентской мечети «Минор». Однако об уголовном или административном деле речи не было. По некоторым сведениям, у него есть «хорошие связи» в правоохранительных органах, и блогерам с этим «коллегой» лучше не ссориться.

Нападение без защиты

В Узбекистане блогера обидеть может каждый. Редактор «Самаркандской правды» Павленко объясняет ситуацию тем, что в стране нет механизма применения закона о защите журналистской деятельности, а значит, любой обиженный на выступление репортера или блогера может преследовать его, затевать бесконечные тяжбы, и ничего ему за это не грозит.

Впрочем, в Узбекистане все же есть организации, которые взяли на себя миссию следить за соблюдением конституционных прав граждан на свободу слова. Например, Агентство информации и массовых коммуникаций при президенте (АИМК) ставит этот пункт в число своих основных задач. Но почему-то ведомство неохотно вмешивается в процессы над блогерами.

«Когда АИМК руководил Комил Алламжонов, журналисты могли рассчитывать на защиту. Есть немало примеров, когда обращения представителей СМИ в эту организацию были услышаны. Сейчас данная госструктура отстранилась от этой функции, думаю, потому что в положении организации отсутствует конкретная задача "защищать журналистов и блогеров в их деятельности". Агентство разрабатывает правовую базу развития информационного пространства в стране, внедряет методы взаимодействия между госорганами и СМИ, но защищаться журналисты должны сами. Хотя, конечно, представители АИМК на том же суде могли бы четко определить границу между профессией и нарушением законодательства», — рассказывает Павленко «Медиазоне».

Понятие «блогер» появилось в законодательстве Узбекистана в 2014 году, его добавили в существующий закон «Об информатизации», причем, как считает журналистка, в размытой формулировке. «Под понятие "блогер" подпадает практически любой активный пользователь сети, который имеет подписчиков, не важно, сто или десять тысяч. Даже личный контент "для друзей" сегодня может квалифицироваться как информация общественного значения, если его увидят "нужные глаза". А это неправильно», — уверена Павленко.

Зато в стране есть те, кто готов поддержать блогеров материально. Хоким Самаркандской области Эркинжон Турдимов не так давно анонсировал, что премирует блогеров за предоставление критических материалов о коррумпированных чиновниках и нечестных бизнесменах. Впрочем, он оговорился, что вознаграждение найдет героя, только если информация подтвердится в ходе проверки. При этом никто не гарантирует, что в обратном случае блогер не станет фигурантом дела о клевете.

Оскорбление и наказание

Примерно 10 лет назад, во времена правления Ислама Каримова, даже частные газеты были под негласным контролем государства. Это выражалось в том, что вечером перед сдачей номера в печать в редакцию приходил неприметный мужчина в костюме с галстуком. Он вычитывал по диагонали материалы. Пристальное внимание «цензор» уделял фотографиям президента, так как было всего пять или шесть портретов Каримова, разрешенных для публикаций в прессе. Существовал и неофициальный список табуированных тем. Например, нельзя было писать о черном рынке валюты, потому что власти не хотели замечать это явление.

Корреспондент «Медиазоны» интересуется у Павленко, есть ли сейчас «запрещенные» для журналистов темы. «Рекомендаций со стороны властей нет, но есть менталитет, общинные традиции, которые не позволяют открыто критиковать действующую власть, — считает она. — На заре моей журналистской деятельности мне давали совет местные мэтры: "И ватой можно резать". То есть не рубить топором, а критиковать обтекаемо, чтобы не обидеть, не задеть кого-либо, ведь завтра с ними за одним дастарханом сидеть, земля круглая и так далее. В результате многие так и "режут ватой", осуждают то, что уже раскритиковала власть».

Однако журналистам и блогерам все же стоит быть осторожными, особенно при критике руководителей страны — как действующего, так и бывшего. В марте 2021 года Шавкат Мирзиеев подписал закон о внесении поправок в статью УК о посягательстве на президента Республики Узбекистан. Если до этого уголовная ответственность предусматривалась только за оскорбление правителей в зарегистрированных СМИ, то теперь считается все написанное в интернете. Максимальное наказание за такое преступление — 5 лет лишения свободы.

И вот 3 февраля 2022 года был вынесен приговор по обновленной статье. Блогеру из Хорезма Собиржону Бобониезову дали три года колонии. Согласно решению суда, он неоднократно публиковал видео, порочащие имидж первого и второго президентов Узбекистана. При этом иногда блогер выкладывал посты, будучи пьяным. Но это обстоятельство не освобождает от ответственности.

В законодательстве нет четкой грани между «оскорблением» и «критикой». Значит, «опасные публикации» и судьба их авторов будет зависеть от разных факторов: оценки обвинения, мнения государственных экспертов, трактовки судей, а также связей неприкасаемых имамов и упомянутых Анастасией Павленко «нужных глаз».