На первом заседании, прошедшем 3 августа, судья Такен Шакиров отказал стороне защиты в трех ходатайствах — об изменении меры присечения, о назначении фототехнической экспертизы по видеозаписям и о назначении судебно-медицинской экспертизы. Ходатайство о вызове свидетелей судья удовлетворил частично, разрешив вызвать двух из трех заявленных человек. По его словам, нет нужды допрашивать сразу всех, потому что свидетели будут «говорить одно и то же».
После этого активистка заявила отвод судье — по ее словам, чтобы «понимать хронологию событий», нужно участие всех заявленных защитой свидетелей.
Судья Маукеев, «не находя оснований полагать, что Шакиров прямо или косвенно заинтересован в исходе дела», отказал в отводе.
Перед зданием суда собрались активисты, поддерживающие Тулесову. В зале суда с улицы отчетливо доносились крики «Свободу, свободу, свободу!» и «Отвод!».
Тулесова попросила отложить заседание, чтобы обсудить со своими адвокатами отвод прокурору. Судья Шакиров удовлетворил ее ходатайство и пообещал назначать процессы после обеда «каждый день».
Заседание в зуме начинается. Судья Шакиров предупреждает потерпевших полицейских об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
Прокурор Куланбаев зачитывает обвинительный акт Тулесовой.
— 6 июня 2020 года у Тулесовой возник прямой преступный умысел, направленный на нанесение насилия, не опасного для здоровья, на представителей власти, — читает он. — Тулесова направилась на участие в несанкционированном митинге. В целях предотвращения нарушения порядка были приняты меры по недопущению прорыва демонстрантов к памятнику Абая.
По его словам, Тулесова, «размахивая руками» в присутствии полицейских, хотела нанести удар сотруднику полиции Нурбеку Темирханову. Прокурор добавляет, что от первого удара Темирханов уклонился, но она нанесла второй удар, из-за которого фуражка полицейского упала на землю.
— Не останавливаясь на содеянном, Тулесова стала публично оскорблять всех потерпевших, выкрикивая в их адрес «Гад! Гад! И ты гад! Никто из вас не достоин носить форму! Мерзкие менты!» — продолжает прокурор.
Обвинение настаивает, что преступление было совершено активисткой умышленно. По словам прокурора, Тулесова вела себя «агрессивно» и «чувствовала свою безнаказанность».
— Тулесова нанесла три удара в область правого плеча и спины [полицейского Мейиржана] Турганбека, — заканчивает читать Куланбаев.
Судья спрашивает, ясны ли Тулесовой предъявленные обвинения. Она просит прокурора разъяснить их.
— Вы признаете предъявленные обвинения, или частично признаете, может, не признаете? — спрашивает судья.
Тулесова настаивает на разъяснении прокурора.
— Кажется, вы не поняли — все, что вы говорите, может быть использовано против вас, — предупреждает ее судья.
— Я хочу, чтобы дали разъяснения, — настаивает Тулесова.
— Суд вам поясняет, что прокурору нельзя задавать вопросы. Также [суд] поясняет, что вы можете вообще молчать, — говорит судья Шакиров.
Подсудимая Тулесова просит объяснить ей, что значит «насилие, не опасное для здоровья». Адвокат Джохар Утебеков поддерживает подзащитную и просит прокурора Куланбаева дать пояснения.
— Тут как будто идет проверка моих знаний. Пусть адвокаты сами разъясняют, — отвечает Куланбаев.
— Если не будете разъяснять, суд сам уже при вынесении приговора разъяснит, — говорит судья Шакиров и обращается к Тулесовой. — Все ясно тогда?
— Если прокурор отказывается разъяснить мне обвинительный акт, я считаю, что он необъективен и заинтересован в решении. Я хочу [заявить] ему отвод, — говорит активистка.
Прокурор Куланбаев отвечает, что, в таком случае, он готов разъяснить.
— Все, прокурор, надо было сразу разъяснять, — вмешивается судья.
Адвокаты поддерживают отвод, заявленный Тулесовой. Шакиров уходит в совещательную комнату, чтобы рассмотреть отвод прокурору.
Корреспондент «Медиазоны» отмечает, что прокурор «недовольный там сидит».
В ожидании судьи Тулесова разговаривает со своей мамой Жанар Джандосовой. Та спрашивает, успела ли девушка поесть. Секретарь просит соблюдать тишину, потому что «идет запись».
— Господин секретарь, почему нам нельзя общаться?
— Если хотите общаться, то пусть ваши адвокаты приходят к вам и общаются, — отвечает секретарь Толепбек Сраилов.
— Все суды идут онлайн. Вы понимаете, как это сильно ограничивает? У нас нет возможности консультироваться с защитником, с моей мамой. Я могу говорить только 20 минут в неделю. Очень странно, что вы сейчас меня ограничиваете, — возмущается Тулесова.
— Я вас не ограничиваю. Вы сами разговариваете, а другим даже слова не даете, — отвечает секретарь.
— Вы не обязаны мне отвечать, я это говорю в качестве жалобы на ограничения обвиненных.
— В мою компетенцию это не входит.
— Вы же часть этой системы, вы должны пытаться это улучшить…
— Давайте тихо посидим, — предлагает секретарь.
Тулесова с мамой начинают петь песню «Шилі өзен» на казахском.
Судья Шакиров возвращается из совещательной комнаты и отказывает Тулесовой в отводе прокурора.
— То, что он не разъяснил [обвинения], не является поводом для отвода, — аргументирует судья.
Тулесова снова просит прокурора разъяснить обвинение.
— Это экзамен какой-то получается, Тулесова. Вы скажите, что вам конкретно непонятно — статья или что? — спрашивает прокурор Куланбаев.
Тулесова открывает Уголовный кодекс. Она просит разъяснить, что такое «неопасное для здоровья насилие».
Асия Тулесова в СИЗО. Скриншот с онлайн-заседания.
— [Когда] причиняется вред здоровью опасный для жизни, тяжкий вред здоровью, это по-другому квалифицируется, — отвечает Куланбаев.
— Мне непонятно, можете повторить?
— Это когда причинение насилия, который не несет опасного вреда здоровью, когда идет удар рукой.
— Какое насилие?
— Это когда человек наносит вред здоровью, но не опасный. Я, конечно, уже повторяюсь. Если что, адвокаты разъяснят, — говорит прокурор.
— Правильно ли я понимаю, что совершенное мной насилие, не опасное для жизни и здоровья... — начинает вопрос активистка.
— Ваша честь, я прошу снять эти вопросы и сделать замечание подсудимой. Я просто уступил Тулесовой и разъяснил, но вопросы задавать нельзя прокурору, — жалуется Куланбаев.
Судья не соглашается с ним и говорит, что это не вопросы, а разъяснение.
— Ну, это не разъяснение, это экзамен какой-то, — возмущается прокурор.
— Ася, подсудимая Ася Тулесова, если вам непонятно обвинение, я бы вам разъяснил, но вы задаете вопросы, которые вам должны задавать адвокаты, — обращается к активистке судья.
Тогда адвокат Алимжан Оралбай просит судью разъяснить обвинение.
— Ну, прокурор разъяснил, суду уже, наверное, нечего разъяснять... — говорит судья Шакиров. — Пусть еще раз скажет, что ей непонятно.
— Правильно ли я понимаю, что сначала я совершила «насилие» в отношении Темирханова, и только потом — в отношении Турганбека? — спрашивает Тулесова, показывая пальцами кавычки. — Мне кажется, это простой вопрос.
Судья Шакиров начинает вслух читать обвинительный акт, уже озвученный прокурором.
— [Сначала] Темирханов, то есть, вы пытались ударить, он увернулся, — говорит судья.
Тулесова цитирует абзац из обвинительного акта. Судья находит его в материалах дела и тоже зачитывает вслух.
— Можно уточнение? — спрашивает Тулесова. Правильно ли я понимаю, что сотрудники полиции предъявили мне законные требования, и я отказалась им следовать?
— Я же не могу сказать, виновны вы или не виновны, этому суд даст оценку потом. Суд потом оценку даст же, сделали вы это или нет! — повышает голос Шакиров. — Получается, я за прокурора работу делаю, разъясняю все! Я вас не обвиняю ни в чем, что у нас тут есть в обвинительном акте!
— Просто здесь мое высказывание: «Гад, и ты гад»... Здесь я обращаюсь всего к двум... — начинает Тулесова, но судья Шакиров прерывает ее.
— Давайте так: это в ходе судебного заседания уточним, говорили ли вы эти слова или нет. Уточним. Для этого это судебное следствие идет, это мы должны все уточнить, может, вы вообще не говорили это слово...
Шакиров добавляет, что суд «имеет право улучшить положение, но никак не ухудшить». Тулесова интересуется, является ли слово «менты» оскорблением. Судья что-то непонятно кричит в ответ.
Адвокат Утебеков обращает внимание, что на четвертой и пятой страницах обвинительного акта написано, что Тулесова ударила по фуражке Ерната Сабалакова, Таскына Талдыбаева, Улана Абибуллу и Мейиржана Турганбека, а в начале указано, что активистка ударила по фуражке только Темирханова.
— Я вас понял. Это мы должны выяснить в ходе судебного разбирательства. Если этого не будет [доказано], то будем исключать это, — соглашается с адвокатом и подсудимой судья.
Утебеков просит посмотреть видео произошедшего.
Адвокат Джохар Утебеков просит допросить Тулесову после просмотра видеозаписи, а потом перейти к допросу потерпевших — сначала Турганбека и Темирханова.
Прокурор Куланбаев обращает внимание на то, что Тулесова не сказала, признает ли она вину. Тулесова отвечает, что не признает.
— В связи с тем, что вину не признает, предлагаю начинать допрос с потерпевших, — говорит прокурор.
Потерпевшие поддерживают прокурора. Судья выбирает порядок, который предложила сторона защиты.
На весь зал заседания слышен крик «Мерзкие менты!». Монитор, на котором транслируют видео, едва виден в углу левого нижнего квадратика, на который поделен показывающий суд экран.
Адвокат Оралбай предлагает перенести заседание, потому что защита не может ознакомиться с видео. Секретарь решает звонить программистам, судья просит подождать.
— Здорово! Как дела? — говорит в трубку секретарь и отключает у себя звук в зуме.
Он выводит видео на весь экран. Снова слышны крики «Мерзкие менты!».
Видеозапись, предоставленная стороной обвинения. Скриншот с онлайн-заседания: Медиазона
Адвокат Утебеков обращает внимание, что видео «смонтировано из ряда видеозаписей». Тулесова добавляет, что, на ее взгляд, в видеозаписи «нарушена хронология».
Стороны начинают допрос подсудимой Тулесовой. Адвокат Утебеков просит ее рассказать, что происходило 6 июня.
— Я вышла из дома, села в такси и направилась в сторону площади Республики, где должен был проходить мирный митинг. До площади я доехать не смогла, потому что по Фурманова дорога была перекрыта, и мне пришлось выйти из такси. В этот момент я начала ввести прямую трансляцию — перекресток был оцеплен сотрудниками, которые просто не давали никому пройти... — вспоминает Тулесова. — Я перешла вдоль Фурманова... Увидела большое количество сотрудников, автозаков, работников акимата, много журналистов и просто граждан — тех, которые так же, как и я, хотели, пытались...
Защитник просит ее уточнять время. Тулесова добавляет, что это было около десяти-пол-одиннадцатого утра. Точное время она не помнит.
— Я увидела... Там было большое количество сотрудников [полиции]. Я стала свидетелем их незаконных действий, когда они, не представляясь, с применением физической грубой силы затаскивали людей в автозаки, и их увозили.
Тулесова настаивает, что пыталась «предотвратить их незаконные действия»:
— На меня напали, на видео видно, пять-шесть сотрудников правоохранительных органов. <...> Никто не говорил именем закона, они просто набросились на нас и начали очень грубо оттаскивать меня от автозака, на теле у меня остались синяки, я... Ну, была просто в шоковом состоянии.
Тулесова говорит, что упала на асфальт, потому что сотрудники полиции «грубо [ее] оттолкнули».
— Эти события у меня очень слились, не могу точно сказать. Что я помню, так это то, что все сотрудники были в масках, и нельзя было разобрать [их лица]. В какой-то момент я, в своем эмоциональном состоянии, в стрессовом шоковом состоянии, состоянии испуга, ну... Смахнула фуражку рядом стоящего со мной сотрудника полиции. И вот... — продолжает рассказ Тулесова.
По ее словам, затем она пришла в себя и проследовала в автозак. В отделении полиции, добавляет она, ни ей, ни еще двадцати задержанным не выдали протоколы.
— Я приношу извинения за свою несдержанность. Конечно, мое поведение, ну да.. Повела я себя некрасиво, это однозначно. Но я не чувствую, что уровень общественной опасности и все то, что там происходило, тянет на уголовное дело. Мне кажется, это, максимум, административное дело, — говорит Тулесова.
Допрос подсудимой продолжается. Отвечая на вопрос адвоката Утебекова Тулесова говорит, что направлялась на митинг одна.
— Я шла на митинг, который анонсировал Мамай. Я думала дойти до него, потому что я уважаю то, что они отстаивают наше право на мирные собрания
Утебеков уточняет у подсудимой, кто такой Мамай.
— Жанболат Мамай — это лидер Демократической партии Казахстана, которая пытается зарегистрироваться. Они отстаивают свое право на регистрацию, — отвечает Тулесова.
Утебеков уточняет пересечения улиц, на которых находилась Тулесова 6 июня. Она отвечает, что «неправомерные задержания» проходили на восточной стороне улицы Абая. Она добавляет, что не пыталась пройти к месту митинга — у памятника Абаю — после того, как увидела «действия сотрудников полиции».
Затем адвокат просит Тулесову рассказать подробнее о полицейском Темирханове, с которым она столкнулась 6 июня. Темирханов признан по этому делу потерпевшим.
— Я воспринимала всех сотрудников полиции как агрессоров, потому что они напали на меня… Возможно, из-за того, что у всех были маски и, не имея возможности отличить одного сотрудника полиции от другого, я эмоционально отреагировала именно на него, потому что он оказался рядом. Все события как бы превратились в какую-то [кашу]... — объясняет Тулесова.
Подсудимая утверждает, что пыталась смахнуть его фуражку и хотела защитить себя. Тулеса не смогла уточнить, к кому именно обращалсь с криками «Гады!», так как все полицейские были в масках — она не видела лиц.
Адвокат Утебеков отмечает, что достаточно того, что она обращалась только к двум полицейским, и спрашивает, называла ли она «мерзкими ментами» пятерых полицейских.
— Это были несдержанные мысли вслух, не обращенные ни к кому, — заключает Тулесова.
— Могли бы вы пояснить, когда вас доставили в автозак, после того, как вы смахнули фуражку с Темирханова и произнесли слова… — начинает задавать вопрос Утебеков. В этот момент видео зависает, у защитника пропадает связь.
Тулесова просит его повторить вопрос.
— После того, как вы смахнули фуражку с Темирханова и произнесли свои слова, как вы говорите, в отношении двух полицейских, вас задержали и доставили в автозак. Я не могу понять, [когда] это произошло, — повторяет адвокат.
Тулесова объясняет, что оказалась в автозаке спустя 10-15 секунд после того, как сбила фуражку Темирханова.
Защитник Утебеков замечает, что в обвинительном акте написано, что в 10:30 Тулесова сбила фуражку, а в 10:32 — оскорбила полицейских.
— Здесь написано, что я была инициатором… Но видно по видео, что на меня набрасываются полицейские, среди которых, возможно, был Турганбек, — рассказывает подсудимая. — Мне кажется, что то видео, которое есть у суда, обрезано. Если я что-то пыталась сделать, то только в целях самозащиты.
Утебеков уточняет, сбила ли она фуражку в 10:30, а потом в 10:45 ударила другого полицейского. Тулесова не соглашается — она уверена, что приведенная в обвинительном акте хронология нарушена. «Действия в отношении Турганбека» были раньше удара по фуражке Темирханова, добавляет активистка.
— Хоть один сотрудник произнес фразу «именем закона», когда вас задерживали? — спрашивает адвокат.
— Нет, — отвечает Тулесова.
Подсудимая отмечает, что после задержания у нее появились синяки на руках, спине и плече.
Адвокат Утебеков продолжает допрос. Он обращает внимание, что в обвинительном акте написано, что Тулесова «задела по фуражкам пятерых полицейских».
Активистка говорит, что ее тоже смутили эти слова в обвинительном акте; «смахнула фуражку» она с одного полицейского. Она подчеркивает, что не хотела бить полицейских, а после удара по фуражке полицейский «никак не отреагировал» и просто нагнулся за головным убором.
— Асия, вы занимались какими-то боевыми единоборствами, чтобы развивать ударную технику? — спрашивает Утебеков. — Можете ли вы себя охарактеризовать как женщину с большой физической силой?
— Нет. Нет, не могу.
Тулесова напоминает, что ее не привлекали в административной ответственности за участие в митинге. Она снова отмечает, что полицейские не объяснили причину задержания.
Адвокат Утебеков закончил допрос подсудимой. Вопросы начинает задавать второй адвокат активистки — Алимжан Оралбай. Он спрашивает, что происходило после того, как Тулесову отправили в автозак.
Тулесова утверждает, что у нее «силой» пытались забрать телефон, но забрали его уже в отделении полиции, когда девушка пыталась позвонить матери и сообщить, где находится.
— Свое право на звонок я отстаивала в течение двух-трех часов, только потом мне дали позвонить и вызвать адвоката, — рассказывает активистка. — Адвоката так и не дождались, меня вытолкнули за пределы Медеуского РУВД, там меня ждали мои друзья.
После этого, вспоминает подсудимая, в здание РУВД завели ее друга Бейбарыса с каким-то парнем.
— Это происходило с силой: порвали им все сумки, сломали оборудование. Как рассказал Бейбарыс, человек в маске ударил его дважды, — добавляет девушка. — Потом сотрудники вышли за мной и повели к дознавателю, который дал мне свой телефон, и я связалась с адвокатом. Но, не дожидаясь адвоката, они меня вывезли за город, у меня не осталось ни денег, ни телефона.
Судья Шакиров просит адвоката задавать вопросы по существу.
— Вы описывали ситуацию у автозака, когда вы препятствовали задержанию людей. Помните ли вы, что вы кому-то наносили удары? — меняет тему защитник Оралбай.
— Нет.
— Вы [говорите], что на вас набросились полицейские. Вы как-то пытались вырваться?
— Да, я пыталась защититься, так как считала их действия неправомерными. Я поворачивалась, выдергивала руки.
— Обращались ли вы в полицию по поводу незаконных действий в отношении вас?
— Я собиралась обратиться в прокуратуру, но не успела. [Именно] для этого я проходила [медицинскую] экспертизу.
У адвоката Оралбая вопросов больше нет.
Допрос продолжает адвокат Назерке Ризабекова. Она спрашивает, повлияло ли как-то «отношение полицейских» на действия Тулесовой. Подсудимая отвечает, что «этот инцидент спровоцировал все то, что происходило дальше».
На этом у Ризабековой все. Вопросы задает мать активистки — Жанар Джандосова.
— Кто были люди, о которых полиция думала, что это демонстранты? — спрашивает Джандосова.
— Было много полицейских. Там, где я стояла, [митингующих] было не очень много, и вели себя эти люди очень мирно. Кто-то пишет, что они пытались прорваться, но нет, они просто высказывали свое мнение и недовольство.
По словам Тулесовой, большинство присутствующих были пенсионерами.
— В видео [слышно], что какая-то женщина громко кричала, мол, не хватайте его, он больной человек, — вспоминает подсудимая и уточняет, что не знает ее.
Затем Джандосова интересуется, зачем там присутствовали сотрудники акимата, о которых активистка говорила раньше.
— Их функция мне непонятна. Я не знаю, что они там делали, — отвечает Тулесова.
— Я ни один вопрос не снял, которые был не по существу! Причем тут вопрос, кто там был, акимат или не акимат? Задавайте вопросы только по предъявленным обвинениям, — вмешивается судья Шакиров.
Мать подсудимой Жанар Джандосова продолжает задавать вопросы:
— Принято ли в нашей семье говорить такие слова, как «гад», «мерзкий»? Это типично для твоей лексики?
— Ну, можно сказать, что да, используем. Когда мы чем-то очень недовольны, мы не позволяем себе как-то, да... Это что-то, что мы можем сказать, если мы что-то обсуждаем, если что-то кажется непорядочным, нечестным, — объясняет Тулесова.
— Смотрела ли ты сериал «Менты»? — спрашивает Джандосова.
Тулесова отвечает утвердительно.
— Что ты подразумеваешь под словом «мент»? Тебе кажется это слово оскорбительным?
— Нет, мне кажется, что это вполне допустимое слово в разговорной речи, оно нейтральное, — отвечает подсудимая.
Джандосова отмечает, что не понимает, почему девушка не помнит, как ей звонила.
— Я помню, что звонила тебе прямо когда меня задержали, в этот момент у меня забирали телефон, — говорит активистка.
У Джандосовой больше нет вопросов. Адвокат Оралбай просит отложить заседание — рабочий день закончился. Судья Шакиров настоятельно просит прокурора запомнить все заданные вопросы и не повторяться во время допроса.
Следующее заседание пройдет завтра, 5 августа, в 14:30.