Вниз по течению

В силу природно-климатических и историко-культурных особенностей региона, от крупнейших рек Центральной Азии на протяжении тысячелетий зависела не только экономическая активность народов, но и их жизнь в целом. В условиях резко-континентального климата с малым количеством осадков, ирригация земель речными водами через систему каналов и кяризов стала основой сельского хозяйства на территории всего региона еще несколько тысячелетий назад.

С увеличением численности населения Центральной Азии, ростом площади возделываемых земель и строительством новых ирригационных сооружений, закономерно выросло и потребление водных ресурсов. Сейчас до 90% всех водных ресурсов региона включено в хозяйственный оборот — главным образом, в аграрном секторе.

Помимо сельского хозяйства, вода играет ключевую роль в обеспечении региона электричеством. Доля ГЭС оценивалась экспертами РСМД в треть от общего объема вырабатываемой странами Центральной Азии электроэнергии, а региональный гидроэнергетический потенциал — в 430-460 млрд кВт/ч в год. Наиболее обеспечены гидроэнергетическим ресурсом страны, где русла рек проходят по горной местности с большим перепадом высот — это Таджикистан, Кыргызстан и Афганистан. В них же располагается подавляющее большинство мощностей ГЭС региона.

При этом особенности питания рек Центральной Азии создают диспропорции в обеспеченности водными ресурсами стран региона. Амударья, Сырдарья и Гильменд наполняются талой водой ледников Памира, что дает преимущество странам, расположенным выше по течению — в горах. Афганистан, Таджикистан и Кыргызстан обладают эксклюзивной возможностью регулировать сток воды из плотин своих ГЭС в расположенные ниже по течению Узбекистан, Иран и Казахстан.

Таким образом, расположенные в горных массивах Памира страны заинтересованы в развитии именно гидроэнергетического потенциала рек, в то время как страны в плодородных низинах стремятся к максимизации стока воды для ирригации сельскохозяйственных почв.

В дихотомии интересов стран, расположенных выше и ниже по течению рек Центральной Азии, и заключается водная проблема региона. При этом стоит помнить, что конфликты из-за воды (в том числе — вооруженные) возникали и между странами региона, сравнительно богатыми водными ресурсами: так, противостояние между таджикистанцами и кыргызстанцами из-за вопросов водопользования в 2021 году вылилось в вооруженный конфликт с десятками погибших с обеих сторон.

Вода для Центральной Азии — ценнейший ресурс, а водная проблема — один из основных факторов, осложняющих диалог между государствами несмотря на международные договоры.

Нил афганского разлива

Протекающая практически через всю территорию Афганистана с востока на запад река Гильменд обладает крупнейшим бассейном в стране, в ее дельте и вдоль узкой прибрежной полосы между пустынями Иранского нагорья живет большинство населения почти безлюдных провинций юго-запада Афганистана и востока Ирана. Гильменд, как и другие крупные реки Центральной Азии, можно сравнить по своей значимости для местного населения с Нилом, вокруг которого сформировалась древнейшая цивилизация планеты.

Урегулировать режим использования вод «афганского Нила», чья дельта расположена на территории Ирана, попытались премьер-министры двух стран в 1973 году. Согласно заключенному соглашению, Афганистан принимал на себя обязательства обеспечить сток на иранскую территорию в объеме 850 млн кубических метров воды в год.

Впрочем, начавшаяся вскоре гражданская война в Афганистане сделала невозможными любые попытки измерить сток вод Гильменда на территорию иранского Систана. Этот фактор, вкупе с деградацией ирригационных сооружений в целом, вызвал у афганцев ресентимент — якобы западный сосед незаслуженно получал в разы больше воды, чем предусмотрено соглашением, в то время как афганские крестьяне едва сводили концы с концами из-за упадка инфраструктуры и участившихся засух. По данным чиновников Исламской республики Афганистан, в 2017 году Иран получил 3 млрд кубометров воды — это в 3,5 раза больше, чем было оговорено.

Под большим вопросом остается методология такого подсчета, тем более афганские чиновники признавали, что утратили контроль над единственной на тот момент измерительной станцией реки Гильменд на плотине Каджаки после того, как последнюю захватили талибы в 2015 году. Тем не менее, обвинения в подрывной деятельности в интересах Ирана со стороны республиканских властей в адрес талибов звучали регулярно.

Новая плотина и старые обиды

В марте 2021 года президент Афганистана Ашраф Гани, чья власть пала менее чем через пять месяцев после, открыл плотину Камаль Хан на реке Гильменд в афганской провинции Нимроз, способную скопить до 54 млн кубометров воды и орошать до 174 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий. Ее растянувшееся на десятилетие строительство обошлось стране в 200 млн долларов и сопровождалось нападениями боевиков на рабочих и солдат Афганской национальной армии, которые уже традиционно объясняли происками западного соседа.

На церемонии открытия плотины Гани рассказал о переполняющей его гордости: спустя 700 лет после разрушения некогда существовавших плотин воинами Тамерлана афганцы вновь вернули себе контроль над водами Гильменда. Отдельно Гани отметил, что Иран теперь должен будет платить за поступающую на его территорию воду.

Открытие новой дамбы не могло не вызвать возмущения иранских властей и населения и без того страдающей от засухи провинции Систан и Белуджистан: по данным иранских СМИ, количество осадков в ней за период наблюдений с 1975 по 2015 год сократилось вдвое.

Тегеран обвинил Кабул в нарушении соглашения 1973 года. Однако последовавший крах Исламской республики Афганистан не позволил провести межправительственные переговоры о соблюдении обязательств: через пять месяцев после ввода плотины в эксплуатацию разговаривать было уже не с кем.

Пришедшие к власти талибы, вопреки прошлым обвинениям в обслуживании иранских интересов, уже в январе 2022 года объявили о полном заполнении водохранилища Камаль Хан, отдельно подчеркнув, что вода не поступает в сопредельное государство.

При этом ранее появлявшиеся сообщения об открытии шлюзов талибами оказались неверно интерпретированы: талибы действительно открыли один из трех шлюзов, но исключительно для того, чтобы дать доступ к питьевой воде афганским уездам, расположенным ниже по течению, — иранская дельта Гильменда так и не увидела ни капли долгожданной влаги.

Это привело к эскалации ситуации: близ афганского консульства в столице провинции Захедане прошли стихийные акции протеста, а разъяренная толпа забросала камнями афганские большегрузы, стоявшие на ирано-афганской границе в Систане.

В ответ на массовые протесты талибы по просьбе местных жителей открыли огонь в воздух, чтобы разогнать протестующих по другую сторону границы, сообщает афганское независимое издание Etilaatroz. КПП на границе двух стран были временно закрыты для движения грузов и людей.

В марте на участке афгано-иранской границы близ плотины Камаль Хан произошла перестрелка пограничников двух стран. Несмотря на официальную версию об имевшем место «недопонимании», источники афганского агентства Tolonews сообщили, что причиной инцидента могла стать попытка иранских пограничников помещать афганским крестьянам возделывать орошаемую плотиной землю. Талибы отреагировали на этот инцидент молниеносно: уже через три дня плотину посетил и.о. министра обороны талибов Мулла Якуб, продемонстрировав решимость защищать гидротехническое сооружение от посягательств.

Разрядка или передышка

В июне 2022 года после серии консультаций появились сообщения о том, что стороны достигли соглашения по вопросам использования вод Гильменда. Впрочем, такую трактовку использовали исключительно афганские СМИ — в иранских государственных медиа распространялись сообщения о том, что Тегеран лишь призвал Кабул исполнять взятые в 1973 году на себя обязательства.

Вне зависимости от формулировок, стороны сошлись на том, что в текущем году Кабул исполнит обязательства по договору 1973 года. В ходе прошедших консультаций талибы заверили Иран, что перебои с поставками воды связаны исключительно с засухой и техническими трудностями. Впрочем, пустить иранских инспекторов на афганские дамбы талибы отказались.

Ситуацию осложняют и требования жителей пограничных афганских регионов перекрыть подачу воды в Иран из-за ее нехватки. Бедствующее население Афганистана рассматривает водные ресурсы своей страны как едва ли не главное богатство — тем более, что само выживание в пустынях юго-запада страны напрямую зависит от бесперебойного орошения земель.

Остается открытым вопрос, выполнят ли талибы свои водные обязательства перед Ираном в этом году в полном объеме и согласятся ли выполнять их в дальнейшем. Сейчас иранские чиновники утверждают, что в этом году из 850 млн кубометров воды Систан получил лишь 4 несмотря на заверения официальных лиц талибов.

Единственное, что можно сказать почти наверняка — из-за глобального повышения температуры воздуха и таяния ледников водные ресурсы Центральной Азии в среднесрочной перспективе продолжат сокращаться. А значит, и стрельба на ирано-афганской границе в следующий раз может быть уже не в воздух.