«Я очень много плакала»

Прошло полтора месяца с момента, как «Талибан» захватил власть в Афганистане, но я до сих пор отчетливо помню, насколько ужасающе это было.

15 августа начался как обычный день. Около полудня все внезапно изменилось, люди со всех уголков города, с окраин и с центра начали стекаться в аэропорт [Кабула]. Они бежали с мест работы, из своих домов, ничего с собой не взяв. Я в тот день планировала сделать прививку от коронавируса, но мне позвонил муж и сказал никуда не выходить.

Атмосфера в городе была пугающей, у меня случился стресс, потому что ранее я такого никогда не видела, и мы не были к этому готовы. Словно сбылся твой самый страшный сон. Я очень много плакала, потому что поняла, что теперь надолго вынуждена буду остаться дома. На улице теперь небезопасно. Сложно объяснить, что я чувствую — это больше, чем трагедия.

Первые дни после захвата мы с мужем были в шоке. Мы не знали, как лучше действовать, что делать, но одно мы поняли сразу — надо поменять адрес. Мой муж работал на радио. Все, кто имеет к отношение медиа, автоматически оказываются в опасности. Мы взяли самое необходимое и переехали. Мы сделали это быстро, не раздумывая, главное, чтобы остаться живыми.

Никто из друзей и родственников не знает наш новый адрес. Мы решили, что нужно остаться дома (в Афганистане — МЗ) и понаблюдать, как события будут развиваться дальше. Потом все посольства закрылись, визы было не получить, а я не хочу уезжать из страны нелегально. К сожалению, пока мы не нашли способа уехать.

«Вынуждены носить на работе хиджаб»

Сейчас я каждый день провожу дома. До этих трагических событий я работала врачом общей практики в частной клинике. Я сама решила уйти с работы, понимая, насколько для меня это рискованно. Я даже не связывалась с руководством. От коллег я знаю, что обстановка в больницах пока более-менее нормальная. Любому правительству нужны врачи и медсестры, многие мои коллеги продолжают работать, но женщины вынуждены носить на работе хиджаб.

Наша система здравоохранения всегда получала поддержку разных организаций, например, от ООН, сейчас ее практически нет. Слышала от коллег, что через несколько месяцев у нас закончатся лекарства. То же самое касается продуктов. Цены на них выросли в несколько раз. Уже заметно, что импортных продуктов стало меньше. Думаю, что скоро у нас будет дефицит.

Мой муж работал редактором на радио. Он был активным сотрудником на работе, редактировал, собирал информацию, разбирался в IT. Теперь этого радио просто нет. Его работы больше не существует. Мы не знаем, где все люди. Две недели после нападения талибов он оставался дома. Хорошо, что у нас до этого был небольшой бизнес, связанный с торговлей, и сейчас муж может зарабатывать этим. Миллионы людей потеряли работу и все еще остаются безработными. Многие начали распродавать свою мебель, технику.

Все мы чувствуем себя безвыходно, в отчаянии, в тупике. Не знаем, что делать, как зарабатывать на жизнь. В Афганистане принято иметь много детей, и таким семьям сейчас очень трудно. Во-первых, им надо прокормить детей, во-вторых, будущее их детей непонятно, а у девочек его вообще может не быть.

«Всегда с мужем»

С тех пор, как мой город оказался под талибами, я выхожу из дома крайне редко, но всегда вместе с мужем. Недавно ходила вместе с ним к стоматологу. «Талибан» не разрешает женщинам ходить по улице в одиночестве, с ними всегда должен быть махрам. Выходить одним на улицу разрешено пока только женщинам-врачам, работающим в главных больницах, но, возможно, и с ними ситуация скоро поменяется. Сейчас даже женщины-учителя не могут ходить на работу.

Абсолютно верно в СМИ пишут, что на улицах уже не встретишь женщин. Я всегда сравниваю жизнь до и после нападения «Талибана». Сейчас город похож на город вымерших, на город зомби. Это больше не город, полный энергии, а просто кусок земли. Те немногие женщины, которым пришлось выйти на улицу, не гуляют и не развлекаются, они рискуют жизнью, отправившись в магазин за хлебом или к врачу. Я не выхожу даже за продуктами, теперь этим занимается только муж.

Женщинам не разрешено показывать лица. Если я выхожу на улицу, то только в бурке. Конечно, я не носила ее раньше. Я привыкла одеваться комфортно, носила брюки, рубашки. У меня даже дома бурки или хиджаба никогда не было. В первые дни мы не могли нигде найти бурку, потому что все начали их скупать. Мне ее передали родственники. Это странно и тяжело, что мы вынуждены носить бурку. Особенно тяжело молодым девушкам, которые привыкли выглядеть хорошо.

Если бы у меня был шанс, я бы уехала прямо сейчас. У людей, особенно у женщин, здесь нет будущего. С каждым днем это становится все понятнее. Они уже не разрешают женщинам работать, работать в правительстве, учиться. Я была бы счастлива, если бы у нас было больше женщин на руководящих должностях, премьер-министр, учителя, военные. Тогда афганские женщины чувствовали бы себя защищенными.

«Мой дом — моя тюрьма»

Сложно сказать, что в Афганистане до прихода «Талибана» все было хорошо. Мы знали об их планах и о том, что у нас слабое правительство. Мы переживали много взрывов, теракты в школах, на улицах, но люди все равно были полны надежд на лучшую жизнь, на то, что все изменится к лучшему.

У людей была свобода, был выбор. Женщины работали без хиджаба. У нас много независимых женщин, которые живут без мужчин. Медиа были свободными и говорили все, что хотели. Что жизнь закончилась, я поняла, когда узнала, что военные США покидают нас, и народ останется один.

Сейчас мой дом — это моя тюрьма, а я заключенная, не совершившая преступления. Раньше у меня было много дел и работы вне дома. Я планировала найти другую работу, ходила на уроки английского и хотела начать изучать немецкий язык, планировала получить магистерскую степень в сфере здравоохранения. Я хотя бы смогла получить высшее образование, а что будет со следующим поколением? Я переживаю за детей и за подростков. Я уверена, у нас не будет хорошего будущего, жизнь разрушена.

Лично я никогда не разговаривала с талибами, но их полно на улице. У каждого на плече автомат. Они остановили нас с мужем, когда он вел меня к стоматологу. С ними разговаривал мой муж. Другие останавливали машины, что-то говорили людям. У нас они спросили, кто мы и куда направляемся. Мне было очень страшно. Потому что нет никаких гарантий, что тебя не задержат. Они обращаются с женщинами как с рабами. Их главная цель — как можно сильнее запугать людей.

Сейчас даже нет настроения поддерживать связь с друзьями. Раньше мы часто виделись, созванивались, но уже как полтора месяца я не видела никого. Я не пишу им, но они иногда мне пишут: «Ты в Афганистане или уехала?». Это единственный вопрос, который мы обсуждаем. Ни у кого нет настроения и сил сейчас вести себя так, как раньше. Мы постоянно узнаем только плохие новости, и я боюсь услышать их от друзей. Предпочитаю пока ничего не знать.

Мне никогда не приходилось видеть, как талибы избивают людей на улицах, но этого очень много в соцсетях. На днях мне прислали видео, как талибы издевались над женщиной на улице. Мой муж несколько раз был свидетелем, как боевики задерживали на улицах женщин и юношей. Сейчас они их преследуют, а завтра они начнут убивать?