В 2016 году журналист таджикского отделения «Радио Свобода» Мирзо Салимпур, перебравшийся в Чехию, основал издание «Ахбор». Оно фокусировалось на Таджикистане и публиковало материалы со ссылкой на свои источники в госструктурах.

По словам Салимпура, сайт создавался «на полном энтузиазме» на личные деньги журналистов, а через год работы издание стало получать грантовую финансовую помощь от западных организаций, которые поддерживают независимые СМИ. К 2020 году для «Ахбора» писало более 20 корреспондентов в разных регионах Таджикистана. Большинство статей публиковались анонимно — их авторство не указывалось на сайте в целях безопасности.

«Сайт "Ахбор" в основном ценную информацию получал у источников во властных структурах — это были люди, которые хотели перемен внутри существующей системы в Таджикистане. Многих корреспондентов я не использовал для освещения чувствительных тем, пытался защитить их. Знал, что это опасно», — объясняет главный редактор.

Предательство

Главред Салимпур рассказывает, что прямое давление на «Ахбор» началось осенью 2019 года, когда почти всех корреспондентов вызвали на допрос в Госкомитет нацбезопасности (ГКНБ).

«Журналистов вычислили через денежные переводы, промониторив [получателей] перевода гонораров. Они использовали данные Национального банка. В итоге почти все корреспонденты были допрошены и подверглись преследованиям. По крайней мере двое из них были вынуждены покинуть Таджикистан», — отмечает журналист.

Он считает, что поводом для допросов в ГКНБ стали «надуманные» обвинения в том, что «Ахбор» служит интересам таджикской оппозиции и запрещенным партиям. «Эти допросы использовали для создания фильма "Предательство", который показали по всем телеканалам. Этот фильм состоит из нескольких серий, и половина третьей серии — о деятельности "Ахбора"», — добавляет Салимпур.

Кроме того, главред «Ахбора» утверждает, что сотрудники спецслужбы создали сеть троллей, которые угрожали журналистам, обещая «уничтожить, убить» их.

Помимо авторов, под давлением оказались также родственники Салимпура — их тоже вызывали на допросы в ГКНБ, говорит он. Например, в июле в Генпрокуратуру вызывали двух его невесток, от которых потребовали не иметь контактов с родственником. «На допросы вызвали тех родственников, кто получал от меня денежные переводы. Это не было деньги редакции, а частный перевод. Но все равно они их вызвали и допрашивали», — рассказывает журналист и добавляет, что сам «неоднократно» получал предупреждения о том, что против него могут возбудить уголовное дело.

Блокировка и запрет

Верховный суд Таджикистана принял решение о блокировке «Ахбора» еще в феврале 2020 года, однако пресс-служба суда сообщила об этом только в апреле. Суд посчитал, что издание обслуживает интересы таких «террористических экстремистских организаций», как Партия исламского возрождения и «Национальный альянс Таджикистана».

«В начале апреля мы начали публиковать материалы о первых случаях заражения коронавирусом. Власти Таджикистана до конца апреля утверждали, что в стране нет коронавируса. И мы начали печатать первые материалы о [коронавирусе], и сразу после этого Генпрокуратура заявила, что как будто в феврале Верховный суд принял решение включить сайт "Ахбор" в список запрещенных», — говорит Мирзо Салимпур.

Главред возмущается, что представителей «Ахбора» не вызывали в суд и не допрашивали. «Как будто 15 февраля приняли решение, а в апреле объявили, — рассуждает он. — Скорее всего, решение было принято задним числом после публикации материалов о случаях коронавируса».

После официального запрета «Ахбору» стали отказывать в предоставлении информации в государственных структурах, а корреспонденты боялись присылать материалы в редакцию.

Впрочем, таджикская версия сайта перестала открываться в стране еще с конца 2017 года — через год после запуска. Русская версия недоступна в Таджикистане с начала 2019 года.

«Это была произвольная блокировка без никакого решения суда, просто служба связи при правительстве включила наши сайты в список сайтов, доступ к которым заблокирован. В Таджикистане интернет монополизирован — все провайдеры обязаны купить интернет у службы связи. А ведомство предоставляет им доступ к интернету с уже заблокированными сайтами», — объясняет Салимпур.

По его словам, в Таджикистане заблокированы сайты и других независимых изданий, таких как «Азия-Плюс» и радио «Озоди». Представители крупных интернет-провайдеров сообщили «Би-би-си», что сайты изданий заблокированы «по устному распоряжению службы связи».

В ноябре от журналистов «Азия-Плюс» потребовали переехать из офиса, в котором они сделали ремонт и проработали 14 лет. Редакция получила уведомление о необходимости освободить офис в государственном здании газетно-журнального комплекса, а их место займут сотрудники государственного информагентства «Ховар». Журналистам «Азия-Плюс» в этом же здании выделили другой офис — последний раз ремонт там был сделан еще в советские годы.

Друзья из ГКНБ

В начале 2019 года закрылось еще одно независимое таджикское издание — агентство «Озодагон», которое создал известный журналист и поэт Зафар Суфи. Он был вынужден уехать из Таджикистана в 2015 году из-за преследований со стороны ГКНБ и прокуратуры.

Суфи вспоминает, что в течение 12 лет работы «Озодагона» его сотрудники постоянно сталкивались с трудностями.

«С 2013 года Госкомитет нацбезопасности Таджикистана стал всемогущим органом. Как говорили осведомленные источники, при управлении по борьбе с терроризмом в ГКНБ открыли отдел контроля над СМИ. Сотрудники этого отдела почти каждый день приезжали в редакции или приглашали того или иного журналиста на "дружественные", "разъяснительные" беседы», — рассказывает Суфи.

По его словам, корреспондентов «Озодагона» регулярно вызывали на беседы в силовые ведомства, а также давили на рекламодателей, чтобы они не сотрудничали с независимыми медиа.

«В данный момент восемь сотрудников "Озодагона" вынуждены жить за рубежом. Против нескольких, в том числе против меня, готовили уголовные дела. Собрали "материалы", чтобы посадить меня, даже нашли "потерпевшего", который якобы работал на "Озодагон" и в течение трех лет не получал зарплату. Понятно, что никто из радости не покидает свою родину и любимую работу», — заключает Суфи.

Кроме того, против издания несколько раз подавали иски, которые Суфи считает «выдуманными». Так, в начале 2010-х судьи Верховного суда Таджикистана и городского суда Душанбе судились с изданиями «Озодагон», «Азия-Плюс» и «Фараж» по делу о защите чести и достоинства. Они требовали взыскать моральный ущерб в 5,5 млн сомони (по старому курсу более 1,2 млн долларов). Поводом для исков стала публикация слов адвоката Солиджона Джураева о «незаконности» вынесенного приговора и текст аудиозаписи, на которой судья Верховного суда говорит, что вынес приговор по указу своего руководства.

Особенности национальной журналистики

Международная организация Freedom House оценивает Таджикистан как «несвободную» страну с контролируемыми СМИ. В индексе свободы прессы «Репортеров без границ» Таджикистан занимает 161 место из 180 стран. В организации подчеркивают, что власти страны оказывают давление — что совместно с ухудшением экономической ситуации привело к закрытию большинства независимых СМИ.

«Репортеры без границ» считают, что преследования со стороны спецслужб, запугивание и шантаж стали частью повседневной жизни оставшихся журналистов, а некоторые, как сообщается, были занесены в черный список как «террористы».

В Таджикистане работают восемь национальных телеканалов. По словам Салимпура, все госканалы пропагандируют правительственную политику, для выступления президента Эмомали Рахмона прерываются все программы. В Худжанде — крупном городе на севере страны — есть несколько независимых развлекательных телеканалов, которые не освещают политические темы.

«Патриотизм и восхваление стали национальными нормами журналистики. Газеты выпускаются раз в неделю — по средам. За день до выпуска в редакции приходят люди из "министерства правды" и проверяют все материалы, а также приносят материалы фабрики троллей, которые главреды обязаны включить в номер», — рассказывает Салимпур.

Он добавляет, что форма работы журналистики в Таджикистане не изменилась с советских времен. «В Таджикистане журналисты могут безбоязненно критиковать торговцев на рынках за то что, бессовестно поднимают цены, не думая о народе, тех же мулл и гаишников. Еще приветствуются нападки на диссидентов и оппозиционеров. Дальше этого — сплошная запретная зона, знак кирпич», — заключает Мирзо Салимпур.

30 ноября вместо закрывшегося «Ахбора» Салимпур запустил новый проект — издание «Бомдод».