Житель Хорезма рассказал об избиении и пытках в ОВД; начата служебная проверка

В ОВД Гурленского района Хорезмской области начали служебную проверку сотрудников, участвовавших в задержании и допросе местного жителя Шерзода Юлдашева, который рассказал о пытках и избиении. Как сообщает «Газета.uz», доследственную проверку также проводит местная прокуратура.

По словам Юлдашева, 4 августа он вышел из кафе с мероприятия и сел в машину к неизвестным ему молодым людям, чтобы поехать домой. Однако узбекистанец увидел, что водитель и двое пассажиров курили марихуану, после чего все четверо были задержаны сотрудниками отдела уголовного розыска.

Уже в ОВД глава отдела начал настаивать на том, что наркотики, найденные в машине, принадлежат Юлдашеву. При этом он ссылался на слова другого задержанного. Он избивал и пытал Шерзода Юлдашева до утра, с перерывами примерно на час. Из-за этого у него остались синяки в разных частях головы и на коленях.

На следующий день, 5 августа, пострадавшего отвезли на экспертизу, а после нее потребовали молчать о пытках. Избивавший Юлдашева сотрудник заставил его написать заявление о том, что к нему не применялось насилие. Затем задержанного отпустили без предъявления обвинений.

Вернувшись домой, Юлдашев почувствовал себя плохо и вызвал скорую помощь, после чего его госпитализировали. Юлдашев и его мать обратились с заявлением в прокуратуру. Судмедэкспертиза подтвердила у него 11 телесных повреждений. По мнению пострадавшего, сотрудники ОВД избили его, чтобы завысить показатели своей работы, для чего была совершена «подстава».

Уже 13 августа УВД Хорезмской области выступило с официальным заявлением, в котором говорилось, что Юлдашев и еще несколько человек были задержаны после жалобы местных жителей. Также утверждалось, что после освобождения из ОВД проводилось медицинское освидетельствование задержанных, которое не выявило у заявившего о пытках телесных подтверждений.

Помимо этого в УВД напомнили, что Шерзод Юлдашев уже был осужден на три года за незаконную перевозку наркотиков. При этом сам пострадавший не отрицает, что в прошлом совершил преступление, но уже понес за него заслуженное наказание.