В ноябре 2022 года власти Таджикистана широко праздновали 30-летие XVI сессии Верховного совета Республики Таджикистан. Освещавшие юбилей СМИ назвали ее «‎исторической», «‎судьбоносной», «‎принесшей мир на таджикскую землю» — а президент страны Эмомали Рахмон торжественно открыл парк культуры и отдыха близ принимавшего съезд дворца «‎Арбоб».

30 лет назад сессия Верховного совета не положила конец гражданской войне, но для Рахмона эта дата, безусловно, знаменательная. Президент, Основатель мира и национального единства — Лидер нации, а в те годы — председатель Кулябского облисполкома Эмомали Шарипович Рахмонов стал единоличным правителем страны на ближайшие 30 лет в результате противостояния региональных кланов и при поддержке сил извне.

Номенклатура против всех

И хотя перестройка запустила в Таджикистане те же процессы либерализации общественной жизни, что и на всей территории Советского Союза, независимость республики была скорее вынужденным приобретением, а не завоеванием.

Первый и последний президент Таджикской ССР Каххар Махкамов в августе 1991 года поддержал ГКЧП, что спровоцировало круглосуточные митинги оппозиции напротив здания Верховного совета (ВС) в Душанбе.

После поражения путчистов в Москве внеочередная сессия ВС Таджикистана 31 августа выразила вотум недоверия Махкамову, выполнив требование протестующих. Накал в республике несколько спал; и.о. президента Таджикистана был назначен реформаторски настроенный депутат Верховного совета Кадриддин Аслонов.

9 сентября Верховный совет принял Декларацию о независимости Республики Таджикистан и удовлетворил большинство требований оппозиционных сил — кроме приостановки деятельности Коммунистической партии и национализации ее имущества. Сами коммунисты, с одной стороны, объявили о грядущих реформах в Компартии и готовности передать ее имущество (главным образом, недвижимое) в общественное пользование, а с другой — взяли курс на удержание власти.

После начала работы съезда, призванного реформировать Коммунистическую партию, в Душанбе 21 сентября на площади Озоди вновь состоялся митинг оппозиции. На нем и.о. президента Аслонов зачитал постановление о роспуске Компартии и национализации ее имущества, а председатель горисполкома Душанбе Максуд Икромов распорядился снести стоявший на площади Озоди памятник Ленину — что и было сделано митингующими и коммунальщиками вечером того же дня.

Прокоммунистические силы отреагировали молниеносно. 23 сентября у постамента разрушенного памятника начался реакционный митинг, а Верховный совет республики, где 96% мандатов принадлежало депутатам от компартии, отменил постановление и.о. президента о ее роспуске. Сам же Аслонов, признавший подписанное им постановление ошибочным, добровольно покинул свой пост.

Возможно, именно события сентября 1991 года и действия Аслонова-Икромова заставили номенклатуру взять курс на сохранение единоличной власти в республике.

Региональная специфика противоречий

Конфликт, вылившийся в дальнейшем в гражданскую войну, может показаться типичным противостоянием демократических и реакционных сил эпохи заката СССР, мотивация акторов не сводилась исключительно к вопросам хода перестройки.

Одной из отличительных особенностей таджикского общества считается клановость. Разделенные горными грядами представители таджикского этноса ассоциируют себя прежде всего с малой родиной, и только затем — с гражданством.

Расстановка сил между кланами во многом определяла политическую реальность Таджикской ССР. Традиционно республику возглавляли выходцы из Ленинабада, представители так называемого ‎ «‎северного клана». Руководящие позиции в силовых структурах республики, в свою очередь, занимали выходцы из Кулябской области.

Другие территориальные общности были не столь привилегированы: так, о недовольстве своим положением в республике свидетельствует требование представителей Горного Бадахшана повысить административно-территориальный статус региона.

Клановый принцип также лежал в основе действовавших в стране групп оппозиции. Так, ядро Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) составляли гармские таджики, «Лали Бодахшон‎» — выходцы из ГБАО и так далее. Ни гармцы, ни бадахшанцы не занимали привилегированного положения в таджикском обществе.

Президентские выборы, назначенные в Таджикистане на 24 ноября 1991 года, тоже не были лишены клановой подоплеки. Основная борьба развернулась между кандидатом от Коммунистической партии Таджикистана — спикером Верховного совета, выходцем из Ленинабада Рахмоном Набиевым и кандидатом от оппозиции, председателем Федерации Союза кинематографистов СССР, урожденным бадахшанцем Давлатназаром Худоназаровым.

Набиев одержал победу в первом туре с результатом 58,52%, причем активнее всего его поддержали в Ленинабадской и Кулябской областях, а получивший порядка 30% голосов Худоназаров был популярен в основном в горных районах.

Оппозиция попыталась оспорить победу, обвинив Набиева в фальсификациях, но безуспешно. После победы на выборах Рахмон Набиев предложил оппозиции компромисс, согласно которому он гарантировал их лидерам безопасность в обмен на отказ от незаконных методов борьбы.

Все испортила самоуверенность советского функционера, объявившего себя президентом «по воле Аллаха‎» — в марте 1992 года Набиев отказался обсуждать с оппозицией претензии к своей работе, после чего ДПТ, ПИВТ и их союзники организовали бессрочные митинги с требованием роспуска Верховного совета и отставки Набиева.

Набиев отреагировал жестко. В ответ на действия протестующих он привез в Душанбе своих сторонников из Кулябской области и с их помощью организовал проправительственный «‎антимайдан‎», а затем раздал его участникам оружие.

В результате за оружие взялись наиболее радикальные оппозиционеры, главным образом, сторонники ПИВТ и отдельные полевые командиры. Вооруженные сторонники Набиева в ответ образовали Народный фронт Таджикистана. Началась гражданская война.

Фронт — народный, но при поддержке извне

Трудно сказать, как долго были готовы воевать стороны. Отряды вооруженной оппозиции, которым удалось занять сперва окрестности столицы, а затем и сам Душанбе, принудили Набиева сложить полномочия президента в сентябре 1992 года и объявили о создании «правительства национального примирения‎».

В условиях фактической анархии ключевую роль в ходе событий гражданской войны сыграла внешняя поддержка сторон конфликта. Вооруженную оппозицию поддерживали, в первую очередь, в Тегеране — несмотря на то, что лидеры ПИВТ отрицали намерения взять за образец построения общества иранскую модель.

Симпатии Москвы и Ташкента оказались на стороне Народного фронта. И в Узбекистане, и в России с опаской смотрели на отказ от светского устройства государства в Таджикистане — а именно об этом заявляли в Партии исламского возрождения, одной из ключевых сил вооруженной борьбы. Узбекистан поддерживал Набиева еще с момента первых всенародных выборов президента Таджикистана в 1991 году. В Москве же существовала точка зрения о необходимости воздержаться от вмешательства в дела Таджикистана: слишком свеж был в памяти ввод ограниченного контингента войск в Афганистан.

Тем не менее, вспоминает Анатолий Адамишин, первый заместитель министра иностранных дел России в 1993-1994 годах, именно узбекистанские коллеги склонили россиян принять сторону Народного фронта. 201 мотострелковая дивизия ВС РФ и 15-я отдельная бригада специального назначения ВС Узбекистана фактически вступили в гражданскую войну на позициях советской номенклатуры.

Стоит отметить и личность одного из полевых командиров Народного фронта: на защиту старой советской элиты встал криминальный авторитет, кулябец Сангак Сафаров, который провел в советских тюрьмах 21 год. После того как оппозиция взяла Душанбе и объявила о прекращении огня летом 1992 года, Сафаров отказался сложить оружие и продолжил борьбу.

Воевать ему помогал будущий осужденный в России за экстремизм полковник Квачков, который тогда со своим подразделением находился в составе 15-й бригады ВС Узбекистана. Всего за период с мая по ноябрь 1992 года подконтрольные Народному фронту отряды получили значительную поддержку от, предположительно, властей РФ и Узбекистана; причем речь не только о материальных ресурсах, но и о разнообразном оружии и боеприпасах.

Смена династии, а не режима

В условиях поддержки реакционных сил Таджикистана со стороны бывших союзных республик баланс сил в конфликте начал меняться. На фоне военных успехов Народного фронта реакционные силы вместо требуемых оппозицией внеочередных выборов объявят о начале работы XVI сессии Верховного совета Республики Таджикистан в городе Худжанд.

Хотя местом проведения сессии впервые стал север республики, о монополии на власть «‎северного клана» речи уже не шло — этот выбор стал скорее способом «‎подсластить пилюлю‎». Растеряв политические очки, уроженцы Худжанда и Согдийской области вынуждены были отойти на вторые роли.

Реальная власть с началом гражданской войны оказалась в руках у силовиков и уроженцев Куляба, которым каких-то полгода назад приказал раздать оружие на проправительственном митинге президент Набиев. Советская элита осталась у власти ценой смены правящей династии.

На XVI сессии теперь уже добровольно отрекся от поста президента Рахмон Набиев, который настаивал, что в сентябре 1992 года сделал это под дулом автоматов. В ходе съезда было принято решение об упразднении поста президента Таджикистана до принятия новой конституции, а вся полнота государственной власти переходила к председателю Верховного совета.

Им неожиданно был избран молодой председатель Кулябского облисполкома Эмомали Рахмонов, выходец из Кулябского района (что неожиданностью, в свою очередь, не стало). Его кандидатуру поддержали 118 народных избранников при лишь 11 проголосовавших против.

В новое правительство вошли представители Народного фронта Таджикистана, при этом каких-либо существенных уступок представителям оппозиции сделано не было. Даже лояльные к Рахмонову источники отмечают, что 24 представителя вооруженной оппозиции, участвовавшие в работе сессии, не представляли всех частей общества, настроенных критически по отношению к Верховному совету.

На сессии были приняты решения об амнистии политических оппонентов, однако дальше декларативных заявлений новые власти Таджикистана не зашли. Почувствовав за собой поддержку сильнейших региональных игроков, новоизбранный глава государства штурмом взял столицу через неделю после завершения работы «примирительной» сессии Верховного совета.

По легенде, Эмомали Рахмонов лично въехал в захваченный частями Народного фронта Душанбе на узбекистанском танке.

Вопреки пропагандистскому мифу, XVI сессия Верховного совета Таджикистана не привела к установлению мира — он был заключен пятью годами позднее, лишь в 1997 году в Москве после окончательной потери инициативы со стороны вооруженной оппозиции.

Единственное, что оформила эта сессия — переход власти из рук одного номенклатурного клана в руки другому. Именно так у власти оказался председатель Кулябского облисполкома, который остается там и сейчас.