25 ноября в Хороге, административном центре Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана (ГБАО), начались митинги из-за убийства 29-летнего Гулбиддина Зиебекова, застреленного силовиками при задержании. Сотни протестующих, уверенных, что их земляка убили безосновательно, пронесли по городу тело покойного до здания местной администрации, где и остались с ним на несколько дней.

В МВД Таджикистана настаивали, что Зиебеков оказывал сопротивление при задержании. В ответ на возмущение жителей ГБАО власти постарались полностью блокировать связь региона с внешним миром, хотя в силу своего географического положения он и так достаточно изолирован.

Во время митинга десятки жителей Хорога, в том числе пять силовиков, получили ранения. Также сообщалось как минимум о трех убитых. 27 ноября губернатора Горного Бадахшана Алишера Мирзонаботова, вышедшего на переговоры с протестующими, закидали камнями, из-за чего было возбуждено уголовное дело о применении насилия к представителю власти.

Акция протеста завершилась только 28 ноября после того, как власти согласились на требования митингующих наказать виновных в убийстве Зиебекова, снять блокпосты на дорогах и восстановить связь, а также пообещали не преследовать выходивших на площадь хорогцев.

Сплоченные исмаилиты

Горно-Бадахшанская автономная область — крупнейший регион Таджикистана, который занимает 45% от всей площади страны, однако только 3% из них, в основном долины горных рек, пригодны для проживания. Несмотря на солидную территорию, в регионе проживает только 3,2% населения Таджикистана, около 30 тысяч из них живут в Хороге.

Большая часть коренных жителей региона — мусульмане-исмаилиты. От суннитов из долинной части Таджикистана бадахшанцев отличает язык, а также обряды и обычаи: исмаилиты не посещают традиционные мечети, выступают за равноправие мужчин и женщин, а титул имама — Ага-хан — передается по наследству. Сунниты и шииты считают исмаилитов сектантами.

По словам старшего научного сотрудника Центра изучения Центральной Азии Института востоковедения РАН Азиза Ниязи, исмаилиты Горного Бадахшана — «монолитная, сцементированная этнорелигиозной принадлежностью община», которая самоидентифицирует себя как памирцы.

«Значительная их часть не признает себя таджиками, другие считают, что именно они "чистые" таджики, избежавшие прилива тюркской и арабской крови. В массовом сознании таджиков за пределами Бадахшана, а также узбеков и русскоязычных, памирцы — не таджики», — отмечает Ниязи.

По мнению Ниязи, исмаилиты Памира — самая сплоченная часть населения Таджикистана. «Сильное чувство общинной солидарности базируется на традиционной структуре исмаилитской организации и на широко разветвленных родственных связях жителей разных районов ГБАО. Крепки семейно-клановые узы. Примечательно, что область стоит на первом месте в республике по количеству сложных многопоколенных семей», — писал ученый.

Во многом именно последняя черта объясняет умение быстро организовывать сбор людей во время протестных акций.

Гражданская война

Осенью 1991 года Бадахшан вместе с Гармом поддерживал кандидата в президенты Давлата Худоназарова, но он проиграл Рахмону Набиеву, за которого голосовали выходцы из Ленинабада, Куляба и Гиссара. «С его приходом к власти гармцы и бадахшанцы почувствовали себя еще более ущемленными. Ключевые посты перешли к ближайшим соратникам президента», — утверждает Ниязи.

Как объясняет ученый, в годы Гражданской войны памирская община также проявляла сильную сплоченность, объединившись против альянса кулябцев, ленинабадцев и гиссарцев.

В 1993 году, после подавления оппозиции, Горно-Бадахшанская автономная область оставалась одним из очагов нестабильности в стране. Отряды самообороны Бадахшана блокировали ввод в регион правительственных сил. По словам Ниязи, с тех пор бадахшанцев отстранили от участия в принятии важных политических и экономических решений на государственном уровне, а также от передела собственности.

Захват здания МВД

23 февраля 2008 года вооруженная группа, поддерживающая бывшего начальника Мургабского пограничного отряда Мамадбокира Мамадбокирова, захватила здание МВД в Хороге и удерживала оборону в течение трех дней. При этом местные жители не поддержали Мамадбокирова — несколько сотен человек вышли на митинг за разоружение «незаконных вооруженных формирований».

Но уже в марте население Хорога стало менее лояльно к действиям властей — это произошло после решения о передаче шести районов западного Горно-Бадахшана в подчинение непосредственно Таджикистану. Несколько сотен человек вышли на акции протеста. Из Душанбе для подавления волнений были направлены войска, но это только усилило недовольство памирцев.

18 июня 2008 года около 300 жителей Хорога вышли на митинг перед зданием областной администрации с требованием не вводить дополнительные военные формирования в регион для «наведения порядка». Также они требовали отставки прокурора области Рашида Гулмадшоева и проведения заседания народных депутатов с обсуждением возникшего политического кризиса. 20 июня участники митинга разошлись по домам, так как представители власти пообещали рассмотреть их требования в течение двух дней.

В начале июля 2008 года Имомназар Имомназаров, Толиб Аембеков, Йодгорше Мамадасламов и Мамадбокиров подписали соглашение с правительством, направленное на обеспечение правопорядка в Горном Бадахшане.

Захват суда и прокуратуры

В 2011 году в Хороге впервые за три года прошла целая череда протестов. 10 июня около сотни человек собрались около зданий суда и прокуратуры области после оглашения приговора местному жителю Каену Рахмихудоеву, получившему 9 лет колонии по обвинению в убийстве. Митингующие говорили, что Рахмихудоев совершил убийство не умышленно, а при самообороне. Утверждалось также, что судьи пообещали за взятку смягчить наказание, но не сдержали слова, хотя деньги взяли.

Протестующие ворвались в муниципальные здания, разбили окна, сломали двери и мебель. Также были избиты заместитель главы областного суда Холик Халилов и судья Акбар Сафаров — их госпитализировали.

15 июня сотни людей вновь собрались, но уже у здания областной администрации. Тогда же председатель области Кодир Косим вышел к протестующим и рассказал, что милицией возбуждено уголовное дело о получении взятки и нападении на здания суда и прокуратуры.

После этих инцидентов силовики задержали и допросили более 25 человек. Утверждалось, что пятеро из них были «организаторами и подстрекателями», однако они «сознались в содеянном и искренне раскаялись».

Сотни раненных и погибших

21 июля 2012 года на въезде в Хорог было совершено нападение на генерала Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ) Абдулло Назарова. Машину силовика остановили около 20 молодых людей, они вытащили генерала из автомобиля и застрелили. МВД посчитало, что убийство Назарова — дело рук командира Ишкашимского пограничного отряда Толиба Аембекова и его сторонников. Конфликт двух силовиков случился якобы из-за изъятия партии контрабандных сигарет.

МВД потребовало от местных жителей выдать им подозреваемых в убийстве генерала, а, когда властям было отказано, в регионе началась спецоперация по поиску предполагаемых убийц — для этого в ГБАО были переброшены военизированные отряды. В Хороге была прервана телефонная связь, отключен интернет, закрыты все магазины. 24 июля в перестрелке с боевиками были убиты девять военнослужащих, не менее 25 ранены, пятеро сотрудников прокуратуры были захвачены в плен в здании ведомства.

Позже МВД и ГКНБ Таджикистана отчитались о потере еще трех силовиков и убийстве 30 членов вооруженных группировок. Еще 40 человек были задержаны.

25 июля радио «Озоди» сообщило, что «неизвестные снайперы» убили шестерых жителей Хорога, в том числе женщину и ребенка. Источники издания в правоохранительных органах также рассказали, что за два последних дня было убито от 20 до 30 мирных хорогцев. Тогда же жители города начали массово выходить на улицы, выражая несогласие с действиями властей. В свою очередь председатель ГБАО Кодири Косим назвал свое решение о начале спецоперации «ошибочным» и объявил, что после стабилизации ситуации подаст в отставку.

Только 3 августа приступили к частичному выводу войск — Хорог покинули 300 военнослужащих, еще 500 были оставлены «для завершения процесса разоружения» жителей региона.

После небольшого затишья, 22 августа, в своем доме был убит еще один неформальный лидер автономной области Имомназар Имомназаров, бывший полевой командир, получивший тяжелое ранение в годы Гражданской войны и потерявший способность передвигаться самостоятельно. Несмотря на инвалидность Имомназарова, власти также считали его причастным к убийству генерала Назарова.

Узнав о гибели авторитетного земляка, более трех тысяч хорогцев собрались на площади Вахдат, туда же направились жители близлежащих сельских районов. На улицах города появились баррикады. На площадь вынесли тело убитого Имомназарова. Митингующие требовали от властей вывести войска и прекратить убийства, как это и было обещано, если население сдаст все оружие.

Сами таджикские спецслужбы отрицали свою причастность к смерти полевого командира. «Убийство Имомназарова нам не нужно. Более того, оно очень плохо влияет на весь мирный процесс», — рассказывали источники «Озоди» из правоохранительных органов.

Вечером 22 августа Генеральная прокуратура Таджикистана сообщила о начале расследования убийства полевого командира. На второй день митинга власти пообещали полную амнистию участникам акций протеста и вывод войск в течение 20 дней.

Пусть все горит

21 мая 2014 года во время задержания в Хороге предполагаемых преступников произошла очередная перестрелка, в которой были убиты три человека и еще четыре ранены. Хорогцы вновь вышли на улицы и подожгли здания ОМВД, городского отдела нацбезопасности, прокуратуры, а также как минимум три милицейские машины.

22 мая несколько сотен жителей Хорога собрались у здания администрации, потребовав создать совместную комиссию для расследования убийства 21 мая, отправить в отставку руководство местного МВД, а также расследовать события лета 2012 года и избиение жителей Рушанского района.

В ответ на это 25 мая власти перебросили из Душанбе в Хорог около сотни военнослужащих. Со своей стороны бывшие полевые командиры Махмадбокиров и Аембеков решили не вмешиваться в ход расследования событий 21 мая . «Так как мы не являемся специалистами в области расследования, мы решили не вмешиваться в следственный процесс. Мы будем лишь наблюдать за происходящим процессом», — объяснили они.

Рахмон против группировок

15 сентября 2018 года после визита в ГБАО президент Таджикистана Эмомали Рахмон раскритиковал местные власти «за бездействие в отношении преступных группировок на территории области». В тот же день создали Межведомственный штаб по обеспечению безопасности и наведению порядка в регионе.

22 октября неформальных лидеров ГБАО вызвали в областную прокуратуру, где они подписали документ, в котором обязались не проводить незаконных сходок, не организовывать преступных группировок, а также не призывать молодежь к массовым беспорядкам, захвату или уничтожению государственных объектов.

После всех подписантов пригласили в Душанбе на встречу с президентом, однако часть бадахшанских лидеров сразу отказалась от поездки. Состоялась ли встреча с Рахмоном остальных участников — неизвестно, но большая часть приглашенных вернулась в ГБАО почти сразу, только Едгор Мамадасламов, Толиб Аембеков и Зоир Раджабов появились дома лишь спустя три недели. Никто не знал, где они были все это время.

В октябре 2018 года штаб отчитался об изъятии у памирцев 183 единиц огнестрельного оружия и 4 862 единиц боеприпасов, после чего новый глава Горного Бадахшана Едгор Файзов попросил больше времени на выполнение требований Рахмона. Одновременно в Хороге были установлены дополнительные посты ГАИ, на которых также дежурили сотрудники ОМОН.

В ночь с 4 на 5 октября на одном из постов ГАИ произошла перестрелка между местными жителями и силовиками, двое человек пострадали. На следующий день у здания областной администрации собрались сотни людей, которые утверждали, что первым стрельбу из травматического пистолета открыл командир ОМОН Хуршед Мухаммадзода. Бадахшанцы потребовали провести расследование и наказать виновного.

В то же время в МВД настаивали, что группа молодых людей «под предводительством неформального лидера преступного сообщества» Хурсанда Мазорова первой напала на силовиков, так как решила заблокировать работу постов ГАИ в Хороге.

6 ноября губернатор ГБАО Файзов, выступая перед протестующими, утверждал, что милицейские посты не будут ликвидировать до «обеспечения главенства закона» в Хороге. К вечеру того же дня протестующие разошлись по домам, но обещали вернуться.

Нестабильность

Таджикистанский политолог Парвиз Муллоджонов, оценивая протесты в Хороге в конце ноября 2021 года, назвал одной из причин произошедшего кризис доверия жителей Памира к властям.

«Многие жители региона воспринимают действия силовиков как направленные не против отдельных криминальных или около-криминальных элементов, а против самого населения ГБАО», — считает он.

По словам Муллоджонова, конфликты в ГБАО происходят из-за того, что в регионе самый высокий уровень безработицы в Таджикистане, цены на основные продукты с учетом расходов на логистику выше на 30%, чем в Душанбе, а стоимость электричества больше средней по стране в три раза.

Также политолог видит проблему в чрезмерном количестве блокпостов и немедленном привлечении военных в случае минимального конфликта. По его мнению, де-факто это необъявленное военное положение, которое только дестабилизирует ситуацию, вносит нервозность в обстановку и вселяет в людей неуверенность.

«Держать на улицах военных девять лет — это замораживание конфликта на эти же девять лет. Потому что блокпосты создают только иллюзию контроля, на самом деле создавая кучу новых проблем. Люди находятся неделями и месяцами на казарменном положении, в полевых условиях, при плохом снабжении, что создает дополнительную психологическую нагрузку», — объясняет Муллоджонов.

По словам политолога Абдумалика Кадырова, сейчас власти пытаются любой ценой подчинить себе Бадахшан и «перечеркивают все, что было достигнуто за последние годы». «Главная цель властей — ограничить автономию. Хотя те методы, к которым прибегают власти, чтобы этого добиться, устарели. Это советская методика — силой привязать к себе. Тем более сейчас, когда власти потеряли монополию на информацию: люди видят, что происходит вокруг», — считает Кадыров.