«Через полтора месяца начались побои». Истории девушек, ставших жертвами ала качуу — кыргызской разновидности «кражи невесты»

«Мы виделись всего раз»

Салтанат, Таласская область

Впервые он меня увидел в продуктовом павильоне в городе Талас. Этот павильон открыли мои родителя, чтобы я там работала. Он был фермером, ему было 24 года. Под предлогом покупки сигарет он хотел познакомиться. Я попросила его говорить на русском, он засмущался, не смог толком познакомиться и ушел.

На следующий день он поехал к своему дяде и увидел меня на фотографиях у жены дяди. Она была моей подругой. Она рассказала, что мы дружим, похвалила меня, что я очень работящая — за огородом хорошо ухаживаю, корову умею доить. Ему это понравилось. Он решил похитить меня и подруга помогла им. Все это произошло через пару дней после того, как он увидел меня в павильоне.

Подруга позвала меня на улицу из дома. И я, не подумав о плохом, вышла. У дороги меня схватили и посадили в машину. Было семеро парней. Я пережила всю палитру чувств: страх, беззащитность, ненависть. Я проклинала свою подругу за то, что она позвала меня к ним.

Сопротивлялась я долго: и в машине, и дома у него, просила меня отвезти домой. Говорила, что не собираюсь с ним жить, что хочу работать. Я была совсем еще молодая. Мне было 18 лет.

Но с другой стороны мне стало жалко парня. Он был таким жалобным, сказал, что покончит с собой, если я уйду. И его семья очень просила, умоляла меня остаться. Одна бабушка даже легла на пороге дома. Есть поверье, что если через старую женщину переступить, то будешь несчастна всю жизнь. И я сама не смогла уйти.

Но при этом до последнего ждала маму, что она придет и меня заберет домой. Его родственники заставляли меня написать письмо родителям: «Мама, я пришла по своему согласию». До этого у нас с мамой был уговор, что если меня похитят против моей воли, то в подобном письме я в конце не поставлю точку. Но мама не заметила этого, получив мое письмо.

После того, как приехали мои женешки, я поняла, что мама решила меня оставить там. Я была, конечно, очень обижена на мать, но смирилась с этим, подумала, что, видимо, это судьба.

Позже я узнала, что наша пожилая соседка уговорила маму оставить меня, мол это кыргызские традиции. Хотя он был из малоимущей семьи, а мы жили в достатке. Соседка убедила мать, что мы, молодожены, сами наладим жизнь и добьемся успеха.

Сыграли свадьбу. Но через полтора месяца он начал меня бить. Впервые это случилось, когда ночью мы шли в сарай доить корову, и он стал пугать меня духом младенца. Я его толкнула, а он свалился в овраг. Я его вытащила и ударил меня. И с тех пор начались побои.

Я терпела и тянула его четыре с половиной года. Летом работали, как ишаки на полях, а осенью после сбора урожая нас отправляли в город. Потом обратно весной вызвали батрачить в хозяйстве. У меня было семь выкидышей и одна замершая беременность. Все из-за нехватки витаминов и истощения организма. Но я все это терпела. Я жила, как в аду.

Он мог избить меня за то, что я говорила его сестрам не надевать мои вещи. Или за то, что просила его мать не рыться в моих вещах и не забирать мои заначки, которые мама давала мне на мои нужды. Совсем дикарем он стал. Из-за этого в итоге я и развелась с ним.

Но я честно старалась сохранить брак, терпела его побои, чтобы не опозорить своих родителей разводом. Для его семьи я была прислугой, дом был полностью на мне, еще нужно было ухаживать за огородом и скотом. Тогда в молодости я была очень покладистая и выносливая. Но жизнь меня изменила, и я ушла от него.

«Он сказал: как я решу, так и будет»

Жительницу Бишкека Айгуль похитили в Нарынскую область

Мне было 21 год, я училась на четвертом курсе университета в Бишкеке. Моя знакомая Динара познакомила меня со своим другом — парнем 24 лет. Мы пару раз созвонились с ним и один раз встретились. С ним не о чем было разговаривать, мы были очень разными. После первой встречи он стал мне предлагать выйти замуж. Я пыталась мягко отказать и объяснить, что мы не подходим друг другу, но он настаивал. Поэтому я перестала брать трубку телефона.

Как-то наш общий с Динарой знакомый попал в больницу. Я предложила подруге навестить его. Сначала Динара сказала, что он выписался, а потом через пару дней позвонила и сказала, что он, мол, еще в больнице, и мы можем его навестить. По дороге в больницу мы встретили ее друга, который предложил подвезти нас. Я отказалась и предложила взять такси. Но они уговорили меня.

По дороге мы заехали к нему домой — он сказал, что ему нужно переодеться. Там к нам подсел еще один его друг. Мы выехали вчетвером. Едем, едем долго. Я разозлилась и спросила, почему так долго. Мне ответили, что меня украли замуж за друга Динары, которому я ранее отказала. Я очень разозлилась и от обиды ударила знакомую. Ко мне подсел ее друг и стал удерживать. Я его сильно, до крови, укусила за руку, им пришлось остановить машину. Я вышла из нее, а из соседней — друг Динары, который собирался жениться на мне. Увидев его, я ему прямо сказала, что не хочу выходить за него замуж. Но они не слушали меня и затолкали обратно в машину.

Они везли меня из Бишкека в Кочкор, в Нарынскую область. По дороге мы проехали блокпост, и я притворилась, что хочу в туалет. А сама сбежала вниз к реке и спряталась за двумя кустами. Парни искали меня, пару раз прошли мимо кустов, не заметив. Когда они ушли, я подумала, что все, мои похитители уехали.

Я хотела дойти до блокпоста, думала, что на попутке уеду обратно в Бишкек. А там стояли друзья парня и останавливали каждую машину, чтобы проверить, есть ли я в ней. Я легла на землю, чтобы спрятаться. Но один из друзей заметил меня и подумал, что я без сознания. На тот момент я очень замерзла и устала, у меня не было сил бежать. Поэтому я подыграла и притворилась, что потеряла сознание.

Уже в доме моего похитителя меня посадили за кошого и надели платок. Я очень плакала и отказывалась выходить за него замуж. Меня окружили женщины, родственницы парня, и уговаривали выйти за него. Некоторые говорили, что тоже через ала качуу пришли в эту семью.

Говорили, что если уйду, то не выйду замуж, поскольку «кочкордун тузу оор». И добавляли, если не останусь, то все подумают, что не девственница. Так они давили на меня до утра и заставляли написать письмо семье, что я пришла по своему согласию. А я не могла поднять глаза и посмотреть на них, меня захлестнуло чувство обиды.

Я чувствовала, что задыхаюсь от несправедливости. Там были жены его друзей, и я не понимала, как могут женщины сами в таком участвовать, как они могут хотеть такое для своих дочерей. Ведь поддерживая это, они тем самым соглашаются, что и их дочерей тоже может украсть кто попало.

Утром мне разрешили позвонить семье в Бишкек. Старший дядя, глава нашей семьи, узнав об ала качуу, попросил друга милиционера проверить семью парня. Милиционеры пришли в их семейное кафе и задали пару вопросов. После этого семья парня, кажется, испугавшись, поменяла ко мне отношение. Они стали мягче и разрешили выйти во двор погулять. А у меня от слез глаза были опухшие, они почти не открывались.

Мне было страшно, что если меня не заберут, то мне придется жить с человеком, который не считается с моим мнением. И еще было страшно, поскольку в детстве много историй слышала, как родители не разрешали своим дочерям вернуться, из-за чего эти девушки повесились. Я была наслышана, что до прихода родных невесты сторона парня может провести никах. Я боялась, что и со мной так сделают, и была готова была драться с ним в первую брачную ночь после никаха. Мне очень повезло, что они так не поступили.

Позже приехали мои родственники со стороны мамы и старший дядя. Мой похититель спросил у меня, хочу ли выйти за него замуж. Он сказал: как я решу, так и будет. Я ответила, что не хочу за него замуж и несколько раз об этом говорила. Мы стали собираться уходить, [но] парень подошел к дяде и попросил оставить меня. Он аргументировал это тем, что он будет опозорен, поскольку все в деревне знали, что он женится. Дядя отказал ему и сказал, что раньше надо было думать. Так мы уехали оттуда.

Еще год после этого мне снилось, что меня похищают мои знакомые. Я боялась дорог и отказалась от мечты попутешествовать по областям нашей страны. Я не смогла осуществить многие планы.

Потомственное преступление

Активистка Гуля Алмамбетова, Нарынская область

В нашей семье ала качуу случилось с моей мамой и двумя старшими сестрами. Правда, только мама была счастлива в браке. Папа украл маму в послевоенное время — в 1951 году. Она была знакома с ним, но собиралась замуж за другого молодого человека. Но папа решил ее украсть и жениться на ней. Конечно, мама осталась и вышла за него замуж. Они воспитали 11 детей. Мама нашла свое счастье в детях.

Старшую сестру украли после окончания школы в Нарыне. Это был примерно 1976 год. Будущий муж был сыном судьи. Но они вместе долго не прожили. Супруг поднимал на нее руку. Она нам об этом не говорила. Только вот один раз он разбил литровую банку об нее, на ее руке остались следы, так мы узнали о семейном насилии. Наш папа очень любил нас, своих дочерей. Поэтому он сразу ее забрал из той семьи.

Вторую сестру мягко украли, когда она училась в институте, ей было примерно 20 лет, она была с ним знакома. Замуж ее украл милиционер. У них тоже брак не сложился, она ушла от него будучи беременной. Она просто не смогла жить без взаимной любви.

«Так при Союзе женились»

Болот, житель Бишкека

Нас познакомили общие друзья в 1994 году. Мы встречались почти каждый день в течение месяца, домой ее отвозил. В машине сидели разговаривали, катались по городу. В кафе и кабаки не ходили — время такое раньше было.

У нас любовь короткая была. Через месяц после знакомства привез ее домой, и мы поженились. Сказал ей, что дома день рождения, и пригласил ее в гости. Когда мы зашли в дом, моя бабушка встретила ее у порога с пиалкой воды, покружила над головой три раза и вылила в огород.

Мы зашли. Она ни о чем не догадывалась, зашла с другом в зал и села за стол. А потом бабушка зашла и надела белый платок на ее голову. Она, конечно, растерялась, но мирно согласилась выйти замуж. При Союзе так было — женились через ала качуу.

У меня трое дочерей, и я не против, если кто-то из них вступит в брак, как это было у нас с их матерью.