Костыль для экономики — искушение для нелегала. Как Узбекистан и его мафиозные структуры захватили лидерство на мировом рынке золота

Объемы и цены

Несколько месяцев назад Узбекистан вышел в мировые лидеры по продажам золота. По данным Всемирного совета по золоту — организации, объединяющей ведущих производителей, — в третьем квартале продажи составили почти 35 тонн. В период с января по август было продано золота на 5,8 млрд долларов — в полтора раза больше, чем за 2019 год. В общем экспорте его доля, по данным Центрального банка, составила 50%, намного опередив промышленные товары (15%) и услуги (11,3%).

Узбекистан не стал исключением. Кризис, обусловленный в том числе и пандемией коронавируса, способствовал росту инвестиционного спроса на золото (которое традиционно считается безопасным объектом вложений в периоды экономических потрясений), и его цена выросла до рекордных показателей — в середине года фьючерсы обновили максимум, превысив 2 тысячи долларов за унцию. Центральные банки некоторых стран воспользовались моментом, сокращая резервы и продавая подорожавшее золото, чтобы компенсировать снижение доходов из-за кризиса.

В третьем квартале центральные банки в мире продали больше золота, чем купили — впервые за десять лет. «Это не должно удивлять, — говорит Луиза Стрит, аналитик Всемирного совета по золоту. — Они стараются получить преимущество от высоких цен в то время, когда бюджеты сталкиваются с недостатком средств».

Узбекистан за счет высоких цен также получил больше налогов (дополнительные поступления по горнодобывающим отраслям составили 5,5 трлн сумов или 530 млн долларов) и почти полностью компенсировал снижение экспорта в других категориях, например, газа. В период с января по август экспорт почти сравнялся с аналогичным периодом прошлого года, без учета золота он составил бы около 70%.

Позитивный эффект золота в условиях кризиса для Узбекистана ранее предсказывали аналитики Азиатского банка развития, на него указало и международное агентство Fitch, сохранившее суверенный рейтинг республики на прежнем уровне, несмотря на кризис. В целом доходы бюджета за этот период, отмечало министерство финансов, оказались меньше запланированных, но дополнительные поступления от добывающей отрасли частично это компенсировали.

Легально

Узбекистан — один из ведущих производителей золота в мире. По оценке Геологической службы США на прошлый год, по добыче он занимает 11-е место. По общим запасам золота в недрах — четвертое место. По данным Госкомгеологии Узбекистана на 2018 год, запасы составляли около 5,9 тысячи тонн, предполагалось, что геологоразведка в ближайшие годы может обнаружить еще несколько сотен. Золотой рудник Мурунтау, расположенный в пустыне Кызылкум, считается одним из крупнейших в мире.

В Советском Союзе на Узбекистан приходилось около половины добычи золота. Позднее оно не было для страны основным источником дохода — в начале 2000-х годов, согласно официальной статистике, продажа хлопка приносила стране почти вдвое больше. Но с тех пор доходы от продажи золота увеличились в несколько раз, и его доля в экспорте также выросла — в прошлом году она составляла около 30%.

При этом постепенная либерализация экономики, запущенная после смены руководства Узбекистана в 2016-2017 годах, затронула и этот сектор. Власти рассекретили некоторые данные — например, об общих запасах драгметаллов. Они допустили, что через несколько лет производителям смогут сами продавать золото за рубеж. Сейчас они продают его Центральному банку, который остается единственным экспортером. Добычу золота разрешили частным старателям (первые участки были проданы в начале прошлого года). В стране стали официально продавать золотые слитки.

Во многом это попытка легализовать то, что было — и в значительной мере остается — частью теневой экономики. Годами добычей золота, в том числе в официально действующих шахтах, занимались нелегалы. Президентское постановление о разрешении такого бизнеса, принятое в 2018 году, признавало, что «несанкционированная добыча драгоценных металлов приобрела системный характер <…>, что приводит к теневому обороту и нелегальному вывозу за рубеж, имеют место <…> смертельные случаи при нелегальной добыче золота». Золотые слитки в банках стали продавать только сейчас — но рынки, где золотые изделия продавали с рук, были обычным делом.

«До трех десятков торговцев предлагают покупателям широкий выбор изделий из ангренского золота, изготовленных как в официальных, так и в подпольных мастерских, — описывали в середине 2010-х годов местные журналисты подобный рынок в Ангрене, городе в Ташкентской области, близ которого развернулась нелегальная добыча золота. — То, что, несмотря на ответственность за незаконный сбыт ювелирной продукции (правительство постановило, что ювелиры-индивидуалы не имеют права на скупку и продажу изделий из золота), ею торгуют совершенно свободно, наводит на мысль, что продавцы, милиция и "нелегалы" нашли общий язык <…>. Та же картина, впрочем, наблюдается и в других городах республики — в Коканде, Маргилане, Андижане, Намангане, Бухаре, где ювелирными изделиями в нарушение всех изобретенных узбекскими властями правил торгуют прямо на улицах».

В определенной мере легализация принесла результаты. Уже в прошлом году в Узбекистане стали работать частные старатели — в Навоийской области золото добывали как местные жители, так и предприниматели, приехавшие из Китая. Некоторые используют технику для рытья и промывки грунта, другие обходятся лопатами и ручными лотками. За месяц, по словам одного из старателей, на участке можно намыть до 1,5 кг золота — его можно продать лицензированным организациям (например, золотодобывающим компаниям) по 30-50 долларов за грамм.

И нелегально

Но и подпольная добыча никуда не исчезла. По правилам надо платить как за лицензию, так и за участок обычной площадью около гектара. Один из китайских старателей рассказал, что заплатил 3 тысячи долларов за три гектара земли, а также 750 долларов за лицензию сроком на три года, хотя цены за участки, распределяемые с аукционов, могут быть и выше — на первых торгах они составили от 750 до 8,8 тысячи долларов. Деятельность старателей подлежит контролю, а после завершения работ золотоискатель обязан провести «рекультивацию участков и приведение их в состояние, пригодное для дальнейшего использования».

Многие продолжают работать как прежде — ищут золото в заброшенных и действующих шахтах. По примерным оценкам, которые приводились в отчете ООН в этом году, в Узбекистане насчитывается около 30 тысяч нелегальных золотоискателей, хотя более-менее точных данных на этот счет нет. Один из жителей Пахтачинского района Самаркандской области, беседуя недавно с журналистами, утверждал, что большинство населения района, не имея работы, занимается нелегальной добычей золота. «Молодые ребята занимаются этим делом, рискуя своей жизнью. В нашем районе произошло достаточно много трагических случаев, когда они спускались в глубину в 100-200 метров, и оставались под завалами камней», — говорит он.

Недавно на местном золотом руднике «Зармитан», который принадлежит Навоийскому горно-металлургическому комбинату, за месяц произошло два подобных случая. Один из нелегалов, пробравшийся в шахту, погиб от удара током с подземного кабеля. Другого, попавшего под обвал, вытащили напарники, но он скончался по дороге в больницу, после чего товарищи бросили его труп на дороге и скрылись.

Только за первую половину 2020 года в Узбекистане задержали несколько сотен нелегальных золотоискателей — в Навоийской, Ташкентской, Самаркандской и Джизакской областях. В одном случае задержанными оказались десятки людей, занимавшиеся самовольной добычей в открытом карьере месторождения «Коракутан» в Самаркандской области. На этом же месторождении обнаружили, что руду воровали некоторые из рабочих, ранее там погибли под обвалом двое нелегалов. В том же регионе у двоих местных при проверке нашли несколько тонн руды, которая могла содержать золото, и мельницу для ее дробления. Они пытались договориться с сотрудниками ОВД за несколько тысяч долларов.

Некоторые работают самостоятельно, но многие — под руководством подпольных организаторов бизнеса, которые, как считается, располагают связями в органах власти. Они могут, например, подкупить охрану действующей шахты и отправить нанятых людей на перспективный участок (рассказывали, что нелегалов могут пускать даже на «свежие» участки — до того, как там приступят к работе официальные работники шахты).

«Один состоятельный человек может нанять от пяти до десяти человек для нелегальной добычи золота, — описывал ситуацию житель Самаркандской области после недавней гибели нелегала. — Он договаривается с начальником службы охраны, после чего его парней спускают в шахту. Все происходит по договоренности, на глазах охранников. Таких богатых людей в нашем районе достаточно много. Их называют "золотой мафией", у них есть своя "крыша" в районном отделе милиции».

Хотя устойчивость нелегального бизнеса связывали не только с коррупцией — местные жители предполагали, что власти в некоторых районах могут закрывать глаза на происходящее, чтобы при распространенной безработице «не накалять социальную обстановку».