Т‑вирус. Чем болеют и от чего умирают граждане Туркменистана, стоящего на пороге локдауна
Айсымбат Токоева
Т‑вирус. Чем болеют и от чего умирают граждане Туркменистана, стоящего на пороге локдауна

Ашхабад. Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости

Спустя восемь месяцев после начала пандемии COVID-19 власти Туркменистана по-прежнему отрицают наличие коронавируса в стране. При этом в республике введены карантинные меры, президент открывает новую инфекционную больницу, а немногочисленные независимые СМИ сообщают о резком росте смертности среди населения. «Медиазона» поговорила с жителями двух регионов и главным редактором Turkmen.news и попыталась разобраться, что происходит в одной из самых закрытых стран планеты во время второй волны пандемии коронавируса.

«Коронавируса нет — это наше достижение»

13 ноября президент Гурбангулы Бердымухамедов открыл инфекционную больницу на 200 человек в селе Ызгант Ахалского велаята. Государственное информагентство ТДХ отрапортовало, что в клинике будут лечить ОРЗ, ангину, кишечные недуги и другие инфекционные заболевания, в том числе неясной этиологии.

«В результате проведенных профилактических мероприятий до настоящего времени в стране не зарегистрировано [ни одного] случая заражения коронавирусной инфекцией, что является позитивным показателем и нашим большим достижением», — сказал Бердымухамедов на открытии больницы.

Аркадаг также рассказал, что Всемирная организация здравоохранения «на месте ознакомились с предпринимаемыми мерами против инфекционных заболеваний». Во время июльского визита в Туркменистан члены делегации ВОЗ положительно оценили подготовку властей к борьбе с коронавирусом, но наличия инфекции в стране, тем не менее, не подтвердили.

В августе генеральный директор ВОЗ Тедрос Адан Гебрейесус и директор европейского регионального бюро ВОЗ Ханс Клюге договорились с Бердымухамедовым о проведении независимого тестирования на наличие коронавируса — из-за роста больных пневмонией. Однако оно до сих пор так и не состоялось.

Лечение азитромицином

Жительница Ашхабада Акгюль рассказала «Медиазоне», что переболела коронавирусом в конце августа. После того, как у нее появились симптомы COVID-19, она попыталась сделать тест. Однако в больницах города ей отказали в этом, и Акгюль воспользовалась своими связями в дипломатических кругах, чтобы сдать анализ. Результат теста оказался положительным, девушку госпитализировали в одну из больниц Ашхабада.

«В палате было по два человека. Условия были хорошими — все чистенько, но лечение было очень слабое. Лечение назначили только азитромицином. Пришлось давать на лапу врачам, чтобы началось должное лечение», — рассказала бывшая пациентка.

После взятки врачам Акгюль назначили левофлоксацин, лендацин, клексан, арбидол и другие препараты. «Соседу по палате тоже азитромицин назначили и еще какие-то ненужные таблетки. Но других антибиотиков и капельниц не было. Во время моего лечения при мне умерла женщина, которую также лечили одним азитромицином», — вспоминает Акгюль.

По данным «Хроники Туркменистана», обеспеченные ашхабадцы с симптомами коронавируса предпочитают лечиться дома, нанимая медработников. За курс лечения медсестры получают 3 тысячи манатов, а врачи — от 2 до 5 тысяч манатов. Врачи двух больниц Ашхабада подтвердили изданию, что у них лечатся пациенты с коронавирусом.

Смерти от пневмонии

Главред издания Turkmen.news Руслан Мятиев рассказывает, что с июля журналисты зафиксировали, как минимум, 40 смертей от коронавируса в Туркменистане.

«Пик смертей пришел на июль-август. Мы смогли подтвердить 42 смерти от коронавируса. Это 100% информация, из них 11 умерших — это только врачи, среди них были семейные врачи и хирурги», — рассказал журналист.

В середине октября появилась информация и о распространении коронавиуса в пенитенциарных учреждениях республики. Вспышка болезни якобы произошла в Дашогузской женской колонии DZ-K/8, где скончались трое заключенных.

Чиновник из статистического комитета по Лебапскому велаяту также рассказал «Медиазоне», что пик смертей от пневмонии в их регионе пришелся на июль, август и сентябрь. Сейчас смертность пошла на спад. По словам источника, с начала пандемии зарегистрировали «слишком много смертей от пневмонии» в их регионе. Однако чиновник не стал озвучивать данные по количеству летальных исходов из-за страха быть пойманным и наказанным властями.

Руслан Мятиев также обращает внимание, что осенью стало поступать гораздо меньше сообщений о смертях от коронавируса. Однако, по его мнению, причина в том, что сейчас туркменистанцы просто боятся обращаться в больницы.

Масочный режим и закрытие общественных мест

Власти Туркменистана ввели карантинные меры в стране еще в июле. В республике закрыли мечети и церкви, в Ашхабаде на санобработку закрывали крупные рынки и торговые центры.

Один из жителей Лебапского велаята рассказал «Медиазоне», что в их регионе по-прежнему закрыты торговые центры, кафе и другие общественные места. «Но работают кафешки, которые принадлежат ментам или тем, у кого родственники в органах работают. А остальные закрыты. Люди даже начали играть свадьбу у себя на дворе, как в 90-х», — говорит туркменистанец.

В Дашогузском велаяте также ограничили работу базаров и большинства частных магазинов. С 31 октября рынки открыты только два дня в неделю, а владельцев нелегально работающих магазинов власти намерены штрафовать на сумму до двух тысяч манатов (примерно 80 долларов) и лишать предпринимательской лицензии.

Также в стране c июля действует масочный режим. В ноября власти ужесточили правила ношения защитных масок и начали массово штрафовать население. Работники хякимлика совместно с силовиками проводят рейды в госучреждениях и на рынках. Нарушителям выписывают штраф и требуют оплатить его срочно в городской санитарно-эпидемиологической службе.

Главред Turkmen.news Мятиев объясняет, что размер штрафа варьируется от положения маски на лице. «Если у вас маска на лице есть, но приспущена, открыт нос, то штраф 21 манат, почти один доллар. Если маска приспущена на подборок, открыты нос и рот, то штраф 51 манат. Если маски совсем нет, то штраф — 100 манатов», — пояснил Мятиев.

Ограничения на поездки внутри и вне страны

В конце октября власти Туркменистана продлили приостановку железнодорожного и автобусного сообщения между регионами до 1 января 2021 года. Проправительственное издание Orient объяснило это тем, что ограничение на передвижение «предотвратит завоз и распространение в стране острых инфекционных заболеваний». Одновременно авиакомпания Türkmenhowaýollary объявила, что все международные рейсы отменены до 1 января 2021 года

По данным «Азатлыка», туркменистанцам запретили передвигаться на своих машинах внутри страны «без уважительных причин», которыми могут быть приглашение на работу, командировка, направление в больницу или телеграмма о смерти родственников. Издание пишет также, что туркменистанцам перестали делать тесты на коронавирус, без результатов которых невозможно получить обязательную справку для полетов внутри страны.

Руслан Мятиев полагает, что с учетом всех ранее введенных ограничений можно говорить о фактическом локдауне в стране: «Самая жесткая мера — это закрытие границ. Очень многие у нас зависят от средств, которые посылают трудовые мигранты. И это закрылось, не с кем деньги передать. Еще ограничения на внутреннее передвижение повлияло на поставки продуктов в регионы. В отдаленных регионах и ранее был дефицит продовольствия, такого как растительного масло и куриные окорочка, но сейчас ситуация еще больше ухудшилась: стали реже и меньше привозить. Народ очень недоволен».

Ранее независимые СМИ неоднократно анонсировали объявление локдауна в республике, который якобы должен был стартовать с 1 ноября. Эти сообщения не подтвердились, хотя новая порция карантинных ограничений все же была введена. Последним решением властей республики в этом направлении стал запрет на передвижение по стране для граждан старше 50 лет. Одновременно с этим стало известно о госпитализации вице-премьера Шамухаммета Дурдылыева, полномочия которого перешли к другому зампреду правительства. Как отмечает «Хроника Туркменистана», местные официальные СМИ впервые сообщили о кадровой перестановке в кабинете министров в связи с болезнью чиновника.