Сценарий уже известен

Свои кандидатуры на пост президента Таджикистана выдвинули пять человек: находящийся у власти уже 26 лет глава государства Эмомали Рахмон, лидер Аграрной партии Рустам Латифзода, лидер Социалистической партии Абдухалим Гаффорзода, лидер Партии экономических реформ Рустам Рахматзода и лидер Коммунистической партии Миродж Абдуллоев.

Помимо Рахмона, остальных четверых кандидатов называют «карманными» из-за их лояльности власти. О них почти ничего не знают рядовые таджикистанцы, а хоть какую-то политическую активность формальные соперники Рахмона проявляют только в предвыборные месяцы. Впрочем, такие заявления кандидат от Аграрной партии Рустам Рахматзода считает «оскорбительными»: себя он позиционирует независимым политиком, а свою партию — самостоятельной политической силой.

Это несколько расходится с реалиями — по местному законодательству, кандидат в президенты для регистрации в предвыборной гонке должен предоставить в ЦИК 260 тысяч подписей, а это, по единодушному мнению экспертов, невозможно сделать без подключения админресурса.

Лидер Социал-демократической партии Рахматилло Зойиров, которому ЦИК отказал в регистрации и которого многие считают едва ли не последним оппозиционным политиком в Таджикистане, призвал бойкотировать выборы, поскольку их сценарий и так давно известен. По его словам, самое большое, что власть может «подарить» всем оппонентам Рахмона — это 5% голосов. Но может ограничиться и половиной процента.

«Потому что все избирательные комиссии находятся в руках одной политической партии. Мы можем собрать подписи, можем принять участие в выборах, но какой смысл в этом, если избирательные комиссии находятся в руках одного субъекта?» — рассуждает Зойиров.

Политик утверждает, что состав центральной и местных комиссий формируется исключительно из членов провластной Народно-демократической партии (НДПТ) несмотря на то, что это запрещено законом. «ЦИК стал "монополистом". Известно, что из 31 тысячи членов центральной и местных избирательных комиссий свыше 25 тысяч являются членами НДПТ. Таким образом, мы уже превратились в недемократическое государство», — объясняет Зойиров.

29 сентября на Зойирова возле собственного дома напали неизвестные, его несколько раз ударили тупым предметом по голове до потери сознания. В тот же день МВД Таджикистана выпустило пресс-релиз, в котором сообщило, что на Зойирова никто не нападал, а травмы он получил, когда «сам упал» во время прогулки с собакой. В милиции рассказали, что случившееся не навредило здоровью политика, да и никакого заявления в органы он не подавал. Зойиров не согласился с версией МВД, но признал, что не стал писать заявление из-за недоверия всей правоохранительной системе.

Глава запрещенной в 2015 году в стране Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) Мухиддин Кабири говорит, что нападение на Зойирова, не первое за его политическую карьеру, — это предупреждение от власти о необходимости видеть границы дозволенного.

«В Таджикистане есть оппозиционеры, они могут там жить и критиковать власть, но делать это с четким понимаем границ. То, что Зойирова избили, не в первый раз, кстати, говорит о том, что он может оставаться в стране, но должен видеть границы. Рахмон всегда напоминает оппозиции грань, которую они не должны пересекать», — рассказывает Кабири.

Только с разрешения Рахмона

Кабири утверждает, что зарегистрированные ЦИК четыре конкурента Рахмона на выборах были одобрены лично президентом. Как аргумент политик приводит уже упоминавшееся требование, по которому кандидаты для регистрации в гонке должны собрать более 200 тысяч подписей избирателей за две недели. Развернуть кампанию подобного масштаба без ведома властей в республике нереально. «Оппозиция, которая осталась в стране, существует там только с разрешения Рахмона», — резюмирует политик.

Кабири бежал из Таджикистана в 2015 году и до сих пор находится в эмиграции в Европе. На родине большинство его однопартийцев осудили, в том числе на пожизненные сроки. По словам оппозиционера, Рахмон начал зачищать политическое поле республики с 2010 года — под молчание международного сообщества, которое было занято происходящим в Ираке, Афганистане, Украине и Сирии.

«Представителей любой политической силы, которая могла составить ему конкуренцию, он арестовал или заставил покинуть страну. А кое-кого даже убили при невыясненных обстоятельствах. Поэтому все запуганы. Сегодня вся власть в стране сосредоточена в руках Рахмона и только он будет решать, кто станет править страной после него», — констатирует Кабири.

Культ личности

Фактически Эмомали Рахмон начал руководить страной еще в 1992 году, возглавив Верховный Совет Таджикистана, тогда должность президента была упразднена. Уже через два года его избрали главой республики (с результатом 59,5% голосов), а еще через пять лет Рахмон через Конституционный референдум увеличил срок правления президента с пяти до семи лет и снова избрался на высший пост в стране, получив уже 97,6% голосов.

В 2003 году Рахмон снова провел референдум и обнулил два своих предыдущих срока, чтобы выиграть президентские выборы в 2006 и в 2013 годах с 79,3% и 83,9% голосов соответственно.

В 2015 году в Таджикистане был принят закон о «Лидере нации — основателе мира и национального единства»; спустя два года таджикские СМИ обязали указывать полный титул президента при каждом его упоминании.

Сегодня любое появление Рахмона на публике встречается овациями, хвалебными стихами и благодарностями за все, что делает президент. В стране на каждому шагу висят портреты и баннеры с изображением Рахмона.

Поправками в Конституции от того же 2015 года Эмомали Рахмон позволил себе баллотироваться в президенты неограниченное количество раз и снизил нижний возрастной порог для кандидатов с 35 до 30 лет. Предполагалось, что это делается для того, чтобы в 2020 году на пост главы государства смог баллотироваться его старший сын Рустам Эмомали — его называют преемником отца на посту президента.

Однако, когда пришло время для регистрации кандидатов на выборы, выяснилось, что Рахмон решил пролонгировать свои президентские полномочия. Эксперты говорят, что на это есть несколько причин. Во-первых, это экономический кризис, связанный с пандемией коронавируса, удар от которой хочет взять на себя отец, чтобы дождаться более благоприятного времени для передачи власти. А во-вторых, Рустам уже является вторым человеком в стране — председателем верхней палаты парламента и, если действующий президент не сможет исполнять свои обязанности, то они автоматически перейдут к его сыну.

Дети Рахмона

У 67-летнего Эмомали Рахмона девять детей: семь дочерей и двое сыновей, и трое их них занимают крупные государственные должности.

Пять лет назад возможной преемницей Рахмона видели одну из его дочерей — Озоду Рахмон. Она почти 10 лет проработала в МИД Таджикистана, дослужилась до поста первого заместителя министра, а в 2016 году стала главой администрации президента. Помимо этого, в этом же году ее избрали сенатором верхней палаты парламента.

Озода до сих пор возглавляет администрацию своего отца, а ее муж Джамолиддин Нуралиев сначала был заместителем министра финансов, а позже стал замглавы Национального банка. Помимо этого, он владеет банком, крупным пивзаводом и держит акции компаний, управляющих платными дорогами в Таджикистане.

Другая дочь президента — Рухшона Рахмон — заместительница начальника управления международных организаций МИД. Она замужем за известным предпринимателем Шамсулло Сохибовым, который владеет компанией-монополистом по продаже ГСМ.

Остальные дочери Рахмона также владеют различными компаниями-монополистами и состоят в браке с крупными чиновниками и бизнесменами. Даже самый младший сын Рахмона — 21-летний Сомон Эмомали — уже работает заместителем генерального директора крупной алюминиевой компании «Талко Кабель». По информации источников «Ахбора», он также проходит практику в министерстве экономического развития и торговли — там же, где начал свою карьеру его старший брат.

Глава таможни, антикоррупционной службы и мэр Душанбе

32-летний Рустам Эмомали еще в возрасте 19 лет вступил в ряды правящей Народно-демократической партии Таджикистана. Параллельно он учился в Таджикском национальном университете и работал главным специалистом в Минэкономики. В 22 года сын президента возглавил отдел поддержки предпринимательства Госкомитета по инвестициям и управлению госимуществом.

Карьера Рустама Эмомали развивалась стремительно: в 2012 году он стал заместителем начальника Таможенной службы, а через год возглавил ведомство. Позже он перешел на должность директора антикоррупционного агентства. В апреле 2017 года отец назначил Рустама Эмомали мэром Душанбе. В 2020 году его избрали председателем верхней палаты парламента страны.

Лидер ПИВТ Мухиддин Кабири считает, что решение не выдвигать Рустама на пост президента в этом году принял единолично сам Рахмон. «Пока Рахмон жив и здоров, только он будет решать, кто будет возглавлять семейную династию. Рахмон при любом раскладе будет при власти. Если бы Рахмон решил назначить сына президентом, так оно бы и было. Если бы он просто палку какую-нибудь посадил на пост президента, все бы это приняли. Политическая элита даже будет объяснять населению, что такое решение приведет их к счастью», — говорит оппозиционер.

По словам Кабири, вопрос передачи власти в Таджикистане от отца к сыну — это лишь вопрос времени, и решаться он будет в пределах одной семьи.