Максат

Наблюдал столкновения с милиционерами в центре Бишкека

Я пришел на площадь где-то к восьми [вечера], но не успел дойти до самой площади, когда начали кидать дымовые шашки, и я убежал обратно. Так же и сделали многие другие.

Потом мы развернулись и побежали обратно со словами «Алга! Алга!», но прям в гущу закинули слезоточивый газ, который начал жечь глаза и все открытые участки тела, дышать невозможно.

Тактика была такая: они стреляют, мы убегаем, а когда перестают — идем обратно напролом. Вся улица Киевская была забита людьми, было много людей. Но потом, когда нас оттеснили еще на одну улицу, люди начали брать камни, плитки ломать о бетон, чтобы было удобнее кидать. Они прям из земли эти плитки вырывали.

Минут через 40 еще с одной стороны на нас пошли силовики стенкой, заняли всю дорогу щитами спереди и сверху. Впечатление, что на тебя танк непробиваемый едет, и все. Вот они нас еще дальше вытеснили. Но у нас был какой-то боевой дух, когда люди впереди выдыхались и уставали, их сменяли другие сзади. Но когда летели шашки, все убегали. Мы кидали камни, ничего больше и не было.

В какой-то момент силовики начали убегать, и мы побежали за ними, все до единого побежали за ними, и тогда нас забросали слезоточивым газом. Я оказался в самой гуще этого газа, еще [немного] побыл и ушел. Уже не мог.

Мой знакомый, который участвовал в захвате Белого дома, рассказал, что переломить ситуацию помогли противогазы. Ребята в противогазах все зарешали. Потому что именно от газа все и бежали.

Марат

Митинговал на площади Ала-Тоо и наблюдал захват Белого дома

До начала разгона я стоял на площади вместе со всеми, увидел толпу агрессивных парней, которые направлялись к Белому дому, и силовиков. Дальше начались взрывы. Нас оттеснили в сторону бульвара Эркиндик, и я оставался там. Потом вместе в волонтерами [мы] взяли медикаменты и начали искать раненых. Были случаи, когда митингующие попадали по своим. Одному дяденьке попали прямо в голову, возле другого взорвалась граната.

Я видел жесть, когда скорая помощь взяла мужчину с травмой головы, а потом через некоторое время, оказывается, скорая его высадила. Он был в состоянии шока и сказал, что его высадили, и он пошел к митингующим. Я его, как смог, подлатал.

Спецназовцам в какой-то момент стало плевать, в кого стрелять или куда кидать шашки. В сантиметрах от моей головы пролетела шашка с газом. Они просто кидали в толпу светошумовые гранаты, шашки с газом.

Но были и какие-то провокаторы, которые громили машины и поджигали, а с некоторых сливали бензин для коктейлей Молотова. Были люди, которые говорили, что не надо громить машины, но там находили какие-то гильзы и гранаты и решали, что это машина силовиков. А значит, ее поджигали.

После захвата Белого дома внутри было просто нереальное количество людей. Главный вход был закрыт, но люди как-то перелазили через окошечко. Они брали мониторы, процессоры, некоторые брали чапаны. Потом люди на втором этаже начали заставлять [протестующих] оставлять технику, так на втором этаже скопилась куча техники.

Люди там разливали чай, пили воду, сидели, как у себя дома. И все хотели найти кабинет Сооронбая Жээнбекова. На шестом этаже нашли что-то вроде президентского конференц-зала, но там было так много людей, меня бы там затоптали, и я не стал заходить.

Люди искали, что можно украсть. Кто-то выкидывал листочки, папки их из окна, кто-то воровал чайные сервизы. Но большая часть людей хотели просто на все посмотреть и призывали ничего не громить и не брать, потому что завтра же все это будет отремонтировано на наши налоги.

Кому-то удалась украсть монитор, спрятав под одежду, но процессоры заставляли оставлять. Я взял себе книжечку, она лежала на полу и все ее топтали. Подумал, будет сувениром.

На последних этажах [Белого дома] было много гильз. Я побыл там минут 40. Я не знаю, протестующие взломали сейфы, или они уже были открыты, когда зашли люди. Но их было много, они все были пустыми.

Я считаю, что среди протестующих были провокаторы очень агрессивные, они разворовывали машины. Там даже пожарную машину угнали и ей пытались, кажется, протаранить ворота Белого дома, но потом их как-то открыли.

При мне две милицейские машины были взломаны, перевернуты и сожжены. Просто останавливали машину, ломали окна, шмонали ее. Кажется, все милиционеры засели на улице Московской, и оттуда их забрали.

Некоторые спецназовцы стреляли не в воздух или ноги, они стреляли прямо в людей. Протестующие камнями ломали фонари уличные, чтобы по ним не стреляли. Мне даже показалось, что в начале силовики использовали более мягкий газ, потом он стал жестче. Было просто невозможно, дыма не видно, но все разъедает.

А в конце все побежали спасать Атамбаева, и я решил пойти домой.

Марина

Помогала раненым протестующим у Белого дома

Сначала я была в центре где-то в половину второго ночи и наблюдала картинку: силовик и протестующий дерутся, второй отбирает щит и силовик падает. И этот же [милиционер], с которым он дрался, оттаскивает его от дороги, откачивает, поливает водой и идет дальше. А потом чуть позже приехала со знакомой к Белому дому, где-то к двум ночи. Он был уже захвачен, не было там никакой милиции или скорой.

Люди прям на площади «опускали водники», курили траву и пили водку. Ну, может, потому что ранены были сильно и хотели придать себе смелости. Большинство людей были ранены резиновыми пулями, и ранения были нестрашными, потому что резиновые пули до костей не достают. Страшные ранения были от осколков шумовых гранат.

Мы привезли молоко и кое-какие медикаменты. Думали приедем, оставим и уедем, но пришлось остаться, потому что к нам стали подходить раненые. У меня в сумке были бинты, спирт, перекись, зеленка и валерьянка.

Принесли мужчину, у которого внизу ребер было все перемотано какими-то тряпками, все в крови. Я развязала тряпку, а там был осколок гранаты возле ребер. Я помыла руки спиртом и вытаскивала пальцами осколок, потом запихала туда вату, остановила кровь, обработала перекисью и зеленкой. Снова замотала его, и он ушел.

Белый дом уже на тот момент был захвачен, оттуда выносили или раненых, или выходили люди с сувенирами. Ко мне подошел мужчина, поблагодарил за помощь и вручил книжку, вынесенную из Белого дома. Я готова ее вернуть, если будут восстанавливать их библиотеку.

Не было вокруг милиции, только протестующие, одетые в отобранную форму милиционеров с щитами и дубинками.

Я была там с двух ночи до шести утра, мы помогли 40-60 людям. Они шли конвейером: подходили, я обрабатывала раны, давала валерьянку или спирт, они пили залпом и шли дальше. Никто даже ни разу не пискнул, хотя все, что я делала, было очень больно. Я засовывала руки внутрь [ран], чтобы вытащить осколки. Люди были добрые и говорили спасибо, даже если не особо умели говорить на русском.

Где-то в три часа ночи мимо нас проезжала машина и кидала шумовые гранаты прямо на тротуар, где я стояла. И тут ко мне подбегает дядька лет 50 в калпаке, который даже меня не знает, и закрывает от гранаты. Он был в пуховике, а я была в свитере и кофточке. У него просто куртка испортилась, но никого не ранило, потому что он меня собой прикрыл.

У меня со стрессоустойчивостью все хорошо, вчера сколько кровищи видела и ни разу не захотела заплакать. А когда этот мужчина так сделал, у меня появился комок в горле. Но было не время для сентиментальности.

Ближе к шести часам [утра] я оставила остатки медикаментов и молока. Не было экстренных случаев, просто кто-то спокойно подходил, просил еще раз обработать рану, чтобы не было заражения. И все хромали потихоньку по своим делам. Потом мы тоже уже уехали.

Магазины все были закрыты, но их никто не тронул, никто не заикался за мародерство. В какой-то момент [кто-то из протестующих] даже сказал, что мы не за это воюем. Ларьки работали, продавали сигареты и стопарики.

Метин Джумагулов, «Клооп»

Освещал протесты в Бишкеке

Я вчера освещал все события. Когда появились силовики на площади, мы начали бежать по улицам и закоулкам. Было слышно хлопушки, светошумовые [гранаты]. Мы ходили вместе с митингующими, убегали вместе с ними.

Когда стояли на [пересечении улиц] Тоголок Молдо — Киевская, видел, как парня, кидающего камни, милиционеры увели до двор и, видимо, там зажали. Мы пошли дальше, снимали как силовики выходят из автобусов.

Рядом с нами не было митингующих, но один из [силовиков] почему-то в нас выстрелил. Он даже не кричал, чтобы мы не снимали или что-то еще, просто выстрелил в нашу сторону. Пуля пролетела где-то в метре от меня. Айбол говорит, что он почувствовал пулю, настолько она близко пролетела. Мы совсем этого не ожидали.

Мы были в ярких жилетах PRESS, но это не особо сработало. Мы убежали оттуда, и больше в центр города не возвращались.