«Руслан был в растерянном состоянии, на КПП отдела полиции он сел на лавочку и заплакал, рассказав, что сотрудники полиции заталкивали в его задний проход трубу. Он говорил нам, что его били и душили», — вспоминала 34-летняя Айжан Даулекенова.

Ее мужа Руслана Кульмухамбетова пытали в отделе полиции в Актобе, требуя признаний в кражах. В Казахстане жертвы пыток редко добиваются справедливости, многие дела даже не доходят до суда, но случай Кульмухамбетова стал исключением — пытавшие его оперативники, едва не оправданные судом, все-таки оказались за решеткой.

Звонок с предупреждением

Днем 25 января 2019 года на телефон Айжан Даулекеновой позвонили с неизвестного ей номера. Собеседник представился сокамерником ее супруга по административному приемнику, где Руслан Кульмухамбетов уже неделю сидел за мелкое хулиганство и неповиновение полицейскому — его задержали во время распития алкоголя в общественном месте. По словам сокамерника, Руслан передал записку с номером и попросил предупредить, что ему угрожали оперативники, требуя признаться в кражах, которые он не совершал. Поэтому, во чтобы то ни стало, его нужно встретить на выходе из спецприемника в 18:00.

«Я взяла свою подругу, брату [мужа] позвонила и мы пошли туда. Когда мы пришли, там уже приехал участковый. Я сама не поняла, откуда он там взялся. [Когда Кульмухамбетов вышел], участковый сказал: "Мне надо его забрать, у меня приказ привезти его [в отделение]". Я возразила: "Я его не пущу, пришлите нам повестку, и он придет официально, как положено". Мне участковый ответил, что там просто надо какие-то документы подписать, какие-то нюансы есть, мол разобраться надо», — рассказывает Айжан Даулекенова «Медиазоне». Она уточняет, что поехать вместе с участковым они согласились только на условии, что Руслан не останется один.

В отдел ехали все вместе: участковый, Айжан, Руслан и его брат. Заходя внутрь в 18:40, Кульмухамбетов попросил жену засечь время и сразу же звонить в прокуратуру, если он не выйдет из участка в течение трех часов. Первый звонок Айжан сделала через два часа — но в прокуратуре сказали, что все пока в рамках закона, и порекомендовали проверить, действительно ли ее муж до сих пор в отделении полиции и не мог ли он незаметно уйти.

«Тогда я подошла к дежурному и спросила: "Вы узнайте, на каком основании и почему его задерживают уже два часа". Он не мог дозвониться и сказал, что сейчас сходит в здание и узнает. После он вышел и говорит мне, что его вывезли. Я говорю: "Как вывезли?!" Спрашиваю, записал ли он, что его вывезли, в какое время его вывезли, где это указано в журнале. Только в этот момент он сказал: "Сейчас я запишу", — до сих пор недоумевает Айжан. — Получается, я почти заставила его записать. Почему, если человек был в здании и его вывели оттуда, почему в записях вход есть, а выхода нет? Он передо мной прям записал это все».

Все это время Даулекенова ждала на морозе и практически не отходила от отделения, лишь изредка забегая погреться в ближайший магазин. Спустя еще час ожидания она снова позвонила в прокуратуру, на этот раз успешно: дежурный прокурор Алмас Орынгалиев приехал через 40 минут. К этому моменту ее муж находился в полиции уже почти четыре часа. Вместе с прокурором Айжан вошла на территорию отдела и увидела, что как раз в этот момент полицейские пытались посадить Руслана в гражданскую машину и незаметно вывезти его.

Пытки. «Я догадался, что они собираются душить меня пакетом»

Для 32-летнего Руслана Кульмухамбетова это была не первая встреча с полицией. Долгое время он состоял на наркологическом учете и был судим уже шесть раз, в том числе за убийство — в 2004 году его осудили на 11 лет. На этот раз, рассказывал он уже на допросе в прокуратуре, поводом для задержания стало дело о краже оружия в декабре 2018 года, по которому он проходил свидетелем. В тот день пьяный Кульмухамбетов встретил двух знакомых и попросил у них опий. Те согласились найти наркотик, если он сможет понаблюдать за прохожими, пока они будут обворовывать коттедж. Знакомые не предупредили, говорит Кульмухамбетов, что собираются красть оружие. Постояв на стреме, на следующий день он получил 250 тенге на пиво и дозу опия.

Первый раз Кульмухамбетов оказался в отделе полиции в начале января и, рассказав подробности кражи, вернулся домой — только в полиции он узнал, что знакомые украли два гладкоствольных ружья из медицинского центра «Сад долголетия». Вечером 24 января, когда Руслан отбывал 8 суток в административном приемнике, к нему пришли начальник ГОП №4 Ринат Сатаев, его заместитель Руслан Есанов и еще один полицейский, которого он не знал.

«Они предлагали мне, чтобы я признался в совершении краж, либо они повесят на меня кражу оружия, — рассказывал Кульмухамбетов на допросе. — После этого они сказали мне: "Подумай до завтра, до 6 часов". С их слов я понял, что они встретят меня, когда я освобожусь, по этой причине я передал человеку, который освобождался, по имени Сергей записку с номером телефона моей жены и брата чтобы они встретили меня по освобождению, так как боялся, что меня встретят оперативники».

В отделе его завели в кабинет на втором этаже, куда позже пришли замначальника отдела Руслан Есанов и оперативники Дастан Ходжибаев, Марат Темиргалиев и Асылбек Таласбаев. Разговор начался с уговоров сознаться сразу в нескольких кражах, которые, по словам Кульмухамбетова, он не совершал. В случае отказа угрожали «закрыть» его за кражу ружей. Задержанный отказался, и оперативники начали бить его по всему телу, иногда попадая в живот. Один из них связал ему руки веревкой.

«Посадили меня на ягодицы на пол, — вспоминал Кульмухамбетов. — Я думал, они будут меня бить по ляжкам или по животу. Они посадили меня на пол, при этом мои связанные за спиной руки они положили на стул сзади меня, Марат [Темигралиев] сел на стул, то есть на мои руки и закинул ноги на мои плечи. В этот момент я заметил, что в руках у Асылбека [Таласбаева] был пакет, который он передал Марату. Откуда он достал пакет, я не помню. И тогда я догадался, что они собираются меня душить пакетом».

Двое полицейских схватили его за ноги, раздвинули их в разные стороны и придавили своим весом. Сидевший на руках оперативник надел на его голову пакет и начал душить. В какой-то момент стул, на котором лежали руки Руслана сломался, и он упал на бок. Через пакет он кричал, что готов признать нераскрытые кражи. Полицейские перестали его душить, сказали, что им не нужно, чтобы он признавался в чужих преступлениях, и продолжили насилие.

«Они положили меня на пол лицом вниз. Насколько я понял Асылбек сел на меня сверху и держал меня. Кто держал мои ноги я не видел. В руках Марата я увидел ножку сломанного хромированного стула, на конец которого было натянуто два презерватива, — рассказывал пострадавший. — Кто надевал презервативы, я не знаю. Я просил их этого не делать. Я почувствовал, что с меня снимают штаны. Мне показалось, что это был Марат, так как он оставался сзади, но точно утверждать не могу. При этом меня сверху придавливали Асылбек и Ходжибаев. В это время я всячески сопротивлялся и кричал. Они всунули ножку стула в мой задний проход. В один момент я увидел, что Дастан Ходжибаев снимает происходящее на телефон на видео. Я возмущенно спросил у них: "Вы че делаете, вы че порно снимаете?". После этого я сказал им, что признаюсь в пяти кражах, они остановились и спросили меня, почему я сразу не признался».

В кабинет позвали замначальника отдела Есанова, который попросил оперативников оставить их наедине с задержанным. По словам Кульмухамбетова, он объяснил полицейскому, что признается в пяти кражах и возмутился, что «оперативники позволили себе лишнее и засняли это на телефон».

«Руслан [Есанов] выглянул в коридор, вызвал ребят и спросил у кого запись. Насколько я помню, Дастан дал телефон Руслану и показал запись. Руслан при мне удалил видеозапись и сказал, что об этом никто не узнает. Насколько я разбираюсь в телефонах, это был iPhone 5S светлого цвета», — объяснял Кульмухамбетов.

Во время разговора с замначальника отделения он видел, как оперативник Таласбаев собирал вещи в пакет, в том числе ножку от сломанного во время пыток стула, а потом взял пакет с собой, когда все выходили из здания полиции. В коридоре Руслан заметил, что после пыток у него порвался кроссовок, а штаны испачканы испражнениями.

Но вывезти задержанного из отдела полицейские не успели — вмешались прокурор и его жена. Кульмухамбетову пришлось вернуться обратно в отдел, чтобы дождаться предписания прокурора об освобождении. Тогда же в коридоре его подозвал оперативник Дастан Ходжибаев и начал запугивать: «Сказал мне, что если я что-нибудь расскажу или напишу прокурору, то видео уйдет, и все узнают об этом. Я сообщил Дастану, что об этом я сам всем расскажу».

Сам пострадавший говорит «Медиазоне», что он и до этого сталкивался с насилием со стороны полицейских, но в этот раз они перешли все границы: «Обычно они бьют… Ладно, пакет там… Но вот эта труба… Я в шоке вообще, я не ожидал. Я сам им говорил там, когда на земле лежал: "10 лет сидел, столько мразей видел, но никто так не позволял себе поступать, вы че делаете, не гоните". Вот они так и сделали. В принципе за то, что они били, пакет надевали, ладно, не за это вообще попер я, а за то, что они трубу в руку взяли».

Звонок судмедэксперта начальнику отдела

Уже в ночь на 26 января прокурор отвез пострадавшего в Актюбинский межрегиональный центр судебных экспертиз, чтобы зафиксировать травмы. Экспертизу проводил заместитель директора по судебно-медицинским вопросам Берик Сагиндыков.

В заключении от 31 января он написал, что у Кульмухамбетова были только кровоподтеки и ссадины на плечах и ногах, которые «образовались давностью более 1-2 суток к моменту первичного осмотра». Повреждений в районе анального отверстия он не зафиксировал.

Из-за болей в груди и затрудненного дыхания ему сделали в центре рентген-снимок грудной клетки. «Я два раза снимал [ребра]. По-горячему снял, там сказали, что не видно [ничего], так как аппарат старый. На следующий день пошел уже в частную поликлинику, там уже снял и два [сломанных] ребра показали», — рассказывает пострадавший, недоумевая, почему в заключение судебно-медицинской экспертизы переломы ребер так и не попали.

Детализации звонков судмедэксперта Сагиндыкова показала, что в 13:11 26 января он звонил Ринату Сатаеву — начальнику отдела, в котором пытали Кульмухамбетова — разговор продлился 18 секунд.

«Да они там выкупили все. После того, как мы были там ночью, они тоже ходили потом к нему. Но там все видно, знаете же, коррупция на коррупции. [Cудмедэксперт Сагиндыков] точно не говорит, отрицает. Но на очной ставке он забуксовал вообще», — уверен пострадавний.

На очной ставке с потерпевшим и прокурором судмедэксперт Берик Сагиндыков утверждал, что предложил сфотографировать травмы только через два дня после первого осмотра из-за того, что ночью 26 января у него не было ключей от кабинета, где лежал фотоаппарат. А его слова о том, что травмы свежие, касались лишь покраснений на запястьях.

«Я у Сагиндыкова конкретно спросил, возможно ли, что эти повреждения получены неделю назад, на что он мне ответил, что эти повреждения получены сегодня. Еще он посоветовал мне направить Кульмухамбетова к проктологу, так как последний утверждал, что в отношении него применялись насилия сексуального характера», — ответил на это прокурор Орынгалиев.

При этом в административном приемнике Кульмухамбетова осматривали дважды: 18 и 21 января. В обоих случаях у него не было травм, это было указано в карте медицинского осмотра.

Некачественно проведенная экспертиза никак не повлияла на жизнь и работу судмедэксперта Сагиндыкова — никаких обвинений ему не предъявляли.

Версия полицейских. «Мы не сволочи, чтобы такие вещи вытворять»

31 января 2019 года прокуратура начала расследовать дело о пытках, совершенных группой лиц по предварительному сговору (пункт 1 части 2 статьи 146 УК РК). Арестовывать полицейских из ГОП №4 не стали, взяв с них только подписку о невыезде. Ни один из них не признал вину.

«Ничего такого не происходило, никто никого не пытал. Кульмухамбетов Руслан хороший фантазер, он все это выдумал, он наркоман, а вы знаете на что способны наркоманы», — настаивал замначальника отдела Руслан Есанов на очной ставке с потерпевшим.

По его словам, Кульмухамбетов жаловался на «ломку» и боль в правом боку. Почему при выходе из отдела, у того были порваны кроссовки и запачканы вещи, Есанов ответить не смог.

«После посещения адмприемника, я так думаю, что он уже на тот момент все это спланировал, мы же не сволочи, чтобы такие вещи вытворять, тем более, когда я заходил в отдел, видел, что его жена ждет его в КПП, — говорил Есанов. — Более того, во время его приезда в отдел нас вообще не было <…>, [мы] приехали в отдел к 7 часам вечера».

Оперативник Марат Темиргалиев, который, по словам потерпевшего, взял в руки ножку стула с натянутыми на нее презервативами, рассказывал на очной ставке, что Кульмухамбетов испытывает к нему личную неприязнь, так как однажды уже проходил свидетелем по делу о ножевом ранении и при последней встрече сказал полицейскому «еще встретимся, еще увидимся». Сам оперативник, по его словам, уехал из участка в 9 часов вечера, так как начальник отдела попросил довезти его домой.

Оперативник Дастан Ходжибаев, снимавший пытки на видео, говорил, что вместе с полицейским Асылбеком Таласбаевым вернулся в отдел только к 20:00. В кабинет с задержанным он заходил только чтобы поздороваться и попрощаться. В последний раз свидетель кражи попросил у него сигарету.

«Когда он потянулся за сигаретой, схватился за правую сторону ребер и показал болезненность, — утверждал оперативник. — Когда я спросил у него, что стряслось, он ответил, что сломал [ребра] неделю назад».

Черный пакет и потерянный iPhone

Оперативник Асылбек Таласбаев единственный, кто подтвердил, что у него был iPhone, на который, по словам пострадавшего, снимали насилие. Полицейский утверждает, что потерял телефон спустя два дня после того как Кульмухамбетов побывал в отделе.

«Телефон марки iPhone серого цвета я потерял 27 января 2019 года в свой выходной день. Где именно потерял, я не помню», — говорил оперативник на допросе.

По его словам, замначальника отдела поручил ему отвезти Кульмухамбетова домой после признания в краже. Заперев кабинет, в котором проводился допрос, он взял личные вещи и черный пакет — именно в нем, по словам прокурора и потерпевшего, оперативник вынес из отдела ножку стула, которой пытались изнасиловать задержанного.

Таласбаев настаивает, что в пакете была посуда, оставшаяся после дежурства, а также плоскогубцы, отвертка, шуруп и два металлических приспособления для крепления дерева. «Дело в том, что перед этим мой стул сломался, и я принес это для того, чтобы его починить. Но я не смог починить стул и обратно положил в машину инструменты, которые принес из дома», — говорил он.

Оперативник предоставил следствию пакет и его содержимое. Но экспертиза, сравнившая этот пакет с тем, что попал на запись камеры видеонаблюдения в отделе, пришла к выводу, что это другой пакет. На видео ручки пакета «не визуализируются», либо отсутствуют, а исследуемый «пакет-майка» уже с ручками. При этом металлический предмет в пакете на видео имеет форму трубки с округлым сечением, а отданный на исследование предмет — плоский и имеет форму рейки.

Эксперты заключили, что «предметы, изображенные на видеозаписи в руках Таласбаева, и предметы, предоставленные для исследования, не являются идентичными между собой».

Приговор, оправдание, приговор

6 сентября 2019 года суд №2 города Актобе признал полицейских Руслана Есанова, Марата Темиргалиева, Дастана Ходжибаева и Асылбека Таласбаева виновными в пытках. Они получили от четырех до пяти лет колонии и запрет на работу в правоохранительных органах сроком на три года. Все лишились офицерских званий, а Есанов — еще и награды «За мужество», полученной после участия в антитеррористических действиях в Актобе в 2016 году.

«На суде было так, что я бы не сказала, что это сотрудники нашей доблестной полиции. Так разговаривать, я даже не знаю… Это был детский лепет: "Я зашел, меня попросили, я не понял откуда он взялся", типо такого. "Меня взяли записывать, что он говорит", а эта бумажка где? "Эту бумажку я выкинул"», — вспоминает процесс супруга потерпевшего Айжан Даулекенова.

Но уже 28 октября 2019 года апелляционная коллегия Актюбинского областного суда отменила решение первой инстанции и полностью оправдала четверых полицейских. Согласно постановлению суда, по делу была назначена новая экспертиза, показавшая, что телесные повреждения потерпевший мог получить в другое время, да и следов побоев на указанных им частях тела не было. Поэтому «доказательства, приведенные обвинением, как каждое в отдельности, так и в совокупности не дают оснований для вывода о виновности подсудимых». Полицейских выпустили из-под стражи в зале суда.

С этим решением не согласился Верховный суд, который 18 февраля 2020 года постановил, что «оснований для переоценки доказательств, у суда апелляционной инстанции не имелось» и оставил первый приговор в силе.

Адвокат Аманжол Мухамедьяров, представлявший интересы потерпевшего в Верховном суде, говорит, что линия защиты полицейских строилась на неправильно проведенной экспертизе и нарушениях при начале досудебного расследования.

«Верховный суд на это посмотрел с другой стороны и все-таки пришел к выводу, что те нарушения, на которые указывала сторона защиты, являются несущественными и фактически не повлияли на доказательную базу, — объясняет адвокат. — Эксперт неправильно зафиксировал и неправильно закрепил свои выводы, но само заключение экспертизы не является безусловным доказательством».

По словам Руслана Кульмухамбетова, осужденные полицейские вернулись отбывать свой срок в колонию только 10 марта — а до этого они почти месяц находились в розыске.

Пострадавший. «Единственное, за что я их благодарю — они дали мне завязать»

После отмены оправдательного приговора Верховным судом, родственники полицейских обещали устроить голодовку и самосожжение, если суд не пересмотрит свое решение. Но ограничились только обещаниями.

Осужденные полицейские записали видеообращение к Касым-Жомарту Токаеву и Нурсултану Назарбаеву с просьбой разобраться в деле. Помимо слов о невиновности и просьбы отменить приговор в видео были кадры с Русланом Кульмухамбетовым, снятые 17 января 2018 года, за день до попадания в административный приемник — он пьян и признается в том, что был несколько раз судим и употребляет наркотики.

«[Их родственники] приходили домой, еще что-то ищут… копают подо мной там, — рассказывает Кульмухамбетов. — Говорят, мол, такого же не было, это прокуратура [полицейских] подставила, мол, показательно. Вот они так думают. Мой брат общался с ними — я не общался. Ну он сказал, мол не гоните, какой там, прокуратура. Они пока отстали. Ну и все президенту обращения делают, сами что-то мудрят там. Пока угроз не было. Но на будущее, мне кажется, что могут быть. Потому что озлобленные они. Или они правду своим родственникам не сказали, и они действительно думают то, что так. Или родственники знают все, но отрицают».

Он говорит, что старается реже покидать дом, чтобы «не попасть под горячую руку» и выходит только если подвернется какая-либо работа. При этом он уже год как завязал с наркотиками: «Единственное, за что я их благодарю — они дали мне завязать. Вот так вот. А так нормально, завязал, больше года уже. Иногда могу позволить себе выпить, и то дома».