Похищение

Сгорбившаяся женщина по имени Индира дрожащими руками прячет в шкаф потрепанный детский альбом своей единственной дочери Канышай. Она перебирает вещи, показывает школьный портрет улыбающейся девочки в белой рубашке с большими белыми бантами.

Наконец женщина закрывает шкаф. Она ищет, чем бы еще себя занять, но в итоге просто садится на край кушетки, тяжело вздыхает и смотрит вверх, пытаясь сдержать слезы, которые продолжают течь под край медицинской маски.

Индира вспоминает разговор с дочерью в этой комнате почти два года назад: ее дочь похитил сельчанин и привез обратно только спустя сутки, но девочка вернулась не в родительский дом, а пошла к соседям.

«Сосед мне позвонил и сказал: "Ваша дочь у нас, не ругайте ее, она сидит, плачет. Заберите ее домой". И после я с ней сидела на вот этом диване и расспрашивала о том, что случилось, но я и подумать не могла об изнасиловании. Это же маленькая девочка!» — с горечью вспоминает Индира.

Похитителем 13-летней Канышай оказался 45-летний Урмат, который пообещал девочке «сводить в кино и на концерт» в городе. Урмата почти сразу задержала милиция; ему предъявили обвинения в похищении и изнасиловании. Во время допроса он сдал двоих своих приятелей, которые изнасиловали Канышай до него — родители девочки об этом ничего не знали.

Школьный кочегар

Небольшой, но уютный дом Индиры находится напротив школы, в которой училась ее дочь; училась она хорошо, играла в волейбол, самостоятельно пыталась играть на комузе, помогала родителям присматривать за скотом.

«Сама добиралась гор, седлала лошадей, как мужчина, пасла баранов. Она сама научилась с малых лет, и коня седлает, и ишаков. Даже без седла. Так скакала на коне!» — вспоминает мама.

В тот самый день, в начале мая 2019 года, Индиры с мужем не было дома с самого утра. Канышай уже должна была вернуться домой после уроков, но немного задержалась. Только спустя полгода Индира узнала от следователя, что тогда 30-летний школьный кочегар по имени Эржан впервые изнасиловал девочку после уроков.

В течение следующей недели Эржан еще раз изнасиловал ее уже в одном из учебных классов. «Он запугал ее, сказал, что она опозорится перед всеми, что [он] покажет всем ее одноклассникам видео с ней», — вспоминает дядя Канышай Талант Байсеитов.

По словам Байсеитова, после этого Эржан рассказал о девочке своему другу — разнорабочему Жолдошбаю, который тоже иногда помогал топить школьную печь. Второй мужчина тоже изнасиловал Канышай. Это все, по словам дяди, произошло в течение мая 2019 года.

Уже в ноябре, когда начались следственные мероприятия, милиционер, занимавшийся этим делом, пригласил Индиру на разговор и попросил ее прийти одной. «Он при мне выключил мой телефон, я ничего плохого не подумала, и сказал: "Вы знаете парней по имени Жолдошбай и Эржан? Мы их вчера опросили… Они плачут, говорят, что дадут вам по 30 тысяч и просят, чтобы закрыли дело, пока никто не узнал"», — говорит Индира, вспоминая, как узнала, что ее дочь за последние полгода насиловали трое взрослых мужчин, двое из которых теперь предлагают ей деньги со словами: «Вот это вам на расходы на транспорт, в больницу ее сводите».

Индира отказалась от денег, а ее родственник Талант поддержал ее в том, что надо писать заявления и против двух остальных. Предлагаемая подозреваемыми сумма разнилась от 30 до 100 тысяч сомов.

«Зачем нам эти деньги? Канышай завтра вырастет, и что, как мы ей в глаза будем смотреть? Что ей скажем? Что продали ее за 200 тысяч сомов?» — говорит Талант, возмущаясь работой местных милиционеров.

По его словам, следователь говорил, что девочка и ее семья «опозорятся на все село», если они напишут заявление еще на двух человек, предупреждал, что их семью «могут выгнать из села» и то, что он хочет закрыть дело побыстрее — это «помощь из лучших побуждений».

Семья Канышай все же написала заявления против Эржана и Жолдошбая, но задержали их только после нескольких жалоб в МВД и Генпрокуратуру.

Пьяный и спящий судья

В декабре 2020 года в соцсетях началась кампания за проверку судьи Тонского районного суда Сабыра Соодонбекова. Он полностью оправдал Эржана и Жолдошбая и отпустил их прямо в зале суда, переквалифицировав статью об изнасиловании на более мягкую о действиях сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (164 УК КР). Третьему обвиняемому— Урмату, увезшему девочку в Бишкек, — дали 7,5 лет колонии по этой же статье.

Дядя девочки утверждает, что судье заплатили за оправдательный приговор. По его словам, Соодонбеков был не заинтересован даже в изучении дела: отвлекался, дремал на нескольких заседаниях, а на самое последнее, на котором был вынесен приговор, пришел пьяный, не удержался и заснул.

После жалоб на судью и требований проверить его деятельность, Соодонбеков ответил, что выносил приговор, «основываясь на своем внутреннем убеждении». Судья так и не понес никакого наказания и продолжает работать в суде Тонского района.

Суд второй инстанции — Иссык-кульский областной — в марте 2021 года приговорил по статье об изнасиловании Эржана и Жолдошбека к 15 годам колонии, а Урмату увеличил срок до 20 лет.

Паломничество, митинги и угрозы

После первого оправдательного приговора родственники обвиняемых несколько раз приходили к дому девочки и просили ее родителей не обжаловать приговор и оставить «все как есть».

«Приходили, извинялись за поведение своих детей, предлагали снова деньги. Когда мы отказывались, они начали угрожать. Плохие слова говорили о том, что моя 13-летняя дочь якобы уже жила на квартире с мужчиной, что мыла там белье, посуду, а этих парней она сама соблазнила. Они так говорили, как будто видели это», — говорит Индира, не понимая, как такие слова можно говорить о маленькой девочке.

В интервью журналистам «Настоящего времени» отец одного из осужденных сказал, что «девочка была испорченной», а его сын невиновен. Такого же мнения придерживались и другие родственники, которые утверждали, что Канышай «сама виновата» и оклеветала «хороших парней».

После первого приговора родственники подсудимых устроили митинг у здания местной администрации, до этого в соцсетях они рассылали сообщения с призывами защитить парней от лжи и выгнать семью Канышай из села, потому что «они позорят» его.

«И после всех этих грязных слов и угроз, люди стали по-другому на нас смотреть. Говорили, что нам теперь надо оглядываться. Даже эти комментарии в соцсетях — просто ужас! Мне уже страшно отвечать на звонки или открывать сообщения», — говорит Индира.

В марте 2021 года она решила подать иск против двух сельчан, которые публично утверждали, что Канышай «вела распутный образ жизни». Индира потребовала от каждого из них 5 млн сомов компенсации.

Первое судебное заседание по иску состоялось 22 апреля в Тонском районном суде: первый ответчик, отец приговоренного к 15 годам колонии Жолдошбая Казыш Койгельдиев, не пришел. Второй — Садыр Мамытов — пришел на суд без документов и без адвоката. На заявление судьи о том, что «это суд и нужны хоть какие-то документы, чтобы подтвердить его личность», Мамытов похлопал по пустым карманам и промолчал. Позже Мамытов сообщил адвокатам, что готов взять свои слова обратно и публично извиниться.

Следующее заседание прошло 24 мая. Суд частично удовлетворил иск семьи Канышай и взыскал с ответчиков по 20 тысяч сомов.

Стать переводчицей и посмотреть мир

Сейчас Канышай учится в одной из закрытых школ-интернатов Бишкека. До этого она несколько месяцев провела в кризисном центре, где с ней работали психологи.

«Она звонит мне и плачет до сих пор со словами о том, что скучает по своей семье и хочет домой. Но она не может вернуться домой. Когда она приезжает, она просто сидит в комнате и плачет. Мне с ней даже по телефону разговаривать тяжело, плачет и плачет», — говорит Индира, вспоминая, как в первые дни после начала следствия отказывалась пить и есть и лежала в объятиях тети, вздрагивая от каждого звука.

«Столько слез было пролито, в конце концов начали сами себя уговаривать, что, "слава богу, живая вернулась домой". А что нам еще остается?» — говорит Индира, пытаясь утешить себя.

Индира надеется, что Канышай продолжит старательно учить английский, чтобы стать переводчицей и посмотреть мир.

Исправлено 26 мая: с двух местных жителей суд взыскал по 20 тысяч сомов компенсации; в первоначальной версии текста было написано о 40 тысячах.